В 2014 году исполнилось сто лет с начала первой мировой войны между империалистическими державами.

Начиная с 1873 года мир сотрясал первый крупный кризис капиталистической системы, известный как «Длинная депресия», в результате которого империалистические державы оказались в сложной ситуации. Благодаря  промышленной революции развитие производительных сил достигло невиданного ранее уровня. Для капитализма это был первый серьезный кризис перепроизводства.

Депрессия означала конец стадии свободного рынка  и провозглашала начало  капитализма будущего – империализма. Ответ империалистических государств был дан на Берлинской конференции (1984-1985 гг.). Если ранее присутствие европейского империализма в Африке было едва лишь заметно,  то теперь начинается безжалостное завоевание континента: через несколько лет за рамками колониального режима останутся  лишь Либерия (протекторат США) и Эфиопия (после освободительной войны).

Конец монополии британского империализма и появление других империалистических полюсов не только не обеспечили сохранение мира, а привели к столкновению интересов различных держав.

В тот момент,  когда историческая социал-демократия должна была бы сыграть роль авангарда рабочего движения, она вместо этого пошла на предательство, перейдя в лагерь буржуазии.  Подписи социал-демократов Германии и Франции под  военными бюджетами  (4 августа 1914 года) в поддержку своей империалистической буржуазии  означали не  только крах Второго интернационала; одновременно было доказано, что консолидация рядов рабочего движения может быть успешной только при условии решительной борьбы с оппортунизмом.

Сто лет спустя на лицо кризис гораздо более глубокий, чем в 1873 году или даже в 1929 году. Сегодня, как и тогда, развитие капитализма в его империалистической стадии ставит буржуазию империалистических центров  в позицию «все или ничего» -  цикл капиталистического накопления остановился и у буржуазии есть два варианта: или наблюдать как уменьшается ее власть как правящего класса, или начинать империалистическую войну как отчаянный шаг для своего спасения.  При  империализме мира нет, есть состояние перманентной войны.

Ключевую роль в формировании нынешней ситуации сыграл предшествовавший ей исторический факт – победа контрреволюции в Советском Союзе и социалистических странах Центральной и Восточной Европы, восстановившая  диктатуру капитала в большей части стран, бывших в социалистическом лагере.

СССР вместе с другими социалистическими и неприсоединившимися государствами был действительной преградой  на пути агрессивных планов империалистических держав, вынужденных сплачиваться в  общий фронт против социализма, временно снижая таким образом риск вооруженного конфликта между капиталистами.

Сегодня, когда вот уже более двадцати лет нет той преграды, которую представлял социалистический лагерь, мы являемся свидетелями того, как все быстрее растут  внутриимпериалистические противоречия, создавая ситуацию, которую рабочий класс и его авангард, коммунистические и рабочие партии, должны анализировать и глубоко изучать. Это необходжимо, если мы хотим выработать  революционную позицию, соответствующую историческому моменту, в котором мы живем, когда угроза новых империалистических войн с каждым днем становится все более реальной

В ходе исторического развития межимпериалистические противоречия обостряются. Это является результатом споров за сырьевые ресурсы - особенно за редкие и наиболее необходимые для действующей модели производства - , за контроль над рынками, нужными для реализации прибавочной стоимости и за контроль над геополитическими регионами, играющими наиболее важную роль в мировом господстве.

При изучении внутриимпериалистических противоречий, которые наблюдаются сегодня, необходимо наряду с  «традиционными» империалистическими силами, такими как Соединенные Штаты, Европейский Союз и Япония, рассмотреть и группу стран, скрывающихся за аббревиатурой БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка), чья растущая роль в экономической и военной областях  не может быть игнорирована при анализе, раскрывающем их положение в империалистической пирамиде.

Почти половина из 500 крупнейших мировых монополий   происходят из США. И все равно экономика США сдает свои позиции, согласно МВФ с 2001 по 2012 год доля США в мировом ВВП  снизилась с 24% до 18,9%.

В то же время все еще не подлежащее сомнению военное превосходство делает США единственной страной, которая способна на военное вмешательство в любом уголке мира. Эта несоразмерная  военная мощь является для Соединенных Штатов той картой джокер в борьбе с  капиталистическим кризисом, которую они могут использовать в своих интересах в наиболее подходящий для себя  момент.

Администрация Обамы базируется на доктрине «Умная сила» ( SmartPower – комбинация дронов, АНБ/ЦРУ и дипломатии), что ничто иное, как действующая  стратегия по консолидации американской гегемонии в мировой империалистической системе в условиях, когда эта гегмония ставится под вопрос другими державами. Когда США видели угрозу своим интересам в какой-либо стране, они всегда обращались к войне, используя для этого любой предлог.

Второй срок президентства Обамы характеризуется очень конкретной  схемой во внешней  политике, когда при росте важности и актуальности азиатско-тихоокеанского региона основные сценарии – не поддающиеся  контролю империализма США – разыгрываются в  Афганистане (с его связями с Пакистаном), Израиле-Палестине и Северной Африке. В то же время, отношения с Китаем и Россией понимаются США как схема, которая сочетает сотрудничество и конфликты, [1] при этом Латинская Америка, Европа и Африка, взятые в целом, начинают рассматриваться как «задворки», где возможные конфликты не несут в себе такого разрушающего потенциала, как в других регионах планеты.

Ближний Восток остается стратегической осью мира, где сегодня находятся самые «горячие точки»: Израиль-Палестина, Иран, Сирия, Египет и т.д.

Главная угроза гегемонии Соединенных Штатов исходит из перспективы превращения Китая в первую экономичкскую державу мира в течение короткого времени.  К этому добавляется проводимая Китаем в этом геополитическом регионе стратегия партнерства, включающая такие важные страны как Индия и Россия.

Коммунистическая партия народов Испании  определяет Европейский Союз как межгосударственный империалистический альянс, который сегодня является одной из основных сил. Документ, принятый 9-м съездом нашей партии, гласит: «Роль Европейского Союза - в ситуации, подобной той, в которой находится Япония - в большой степени регулируется его связями с американским империализмом. Но внутриимпериалистическая борьба проявляется циклично и представляет интересы олигархии Европейского Союза, стремящейся   потеснить США в мировой империалистической цепи.» [2]

Межгосударственная природа Европейского Союза является генератором внутренних напряженностей, которые ощущаются очень болезненно в условиях кризиса.  В некоторых случаях -  это Германия, стремящаяся навязать процессы централизации, чему противостоят другие страны ЕС, так как это противоречит их национальным интересам;  в других случаях -  это другие страны, выступающие  за рост централизации и наталкивающиеся на отказ правительства Германии, которое не хочет «брать на себя  бремя» экономических трудностей самых слабых империалистических государств.  Борьба по поводу Банковского союза ЕС – еврооблигации – пример таких  конфликтных процессов. Несмотря на то, что наблюдается тенденция потери государством-нацией элементов суверенитета,  государство-нация по-прежнему остается главной ареной капиталистического накопления и, следовательно, главной ареной  развития классовой борьбы.

ЕС всегда будет сталкиваться с трудностями, вытекающими из различий между странами – экономических, исторических, культурных, социальных и т.д., – которые объединяет этот проект,  и до последнего времени это остается непреодолимой преградой на пути достижения цели Евросоюза, достижения надгосударственной интеграции. Прежние процессы строительства  государств-нации в Европе (в 18 и 19 веках) проходили как процессы гомогенизации широких слоев общества, нося инклюзивный характер, на что оказался неспособным империалистический проект под названием Европейский Союз.

Империализм ЕС, по крайней мере отчасти, разделяет интересы империализма США, что может быть скоро осуществлено с подписанием Соглашения о свободной торговле между ЕС и США.

Европейская глобальная стратегия (ЕГС) определяет основную политическую линию европейского империализма. Учитывая, что по предварительным  оценкам  к 2050 году ни одна из европейский стран не будет входит в первую десятку экономик мира, ЕГС определяет геополитическую сферу выражением «стратегическое соседство» (“strategicneighbuorhood”).

Это стратегическое соседство будет формироваться не только из географически соседних стран (Восточная Европа и республики бывшего СССР, страны Средиземноморья), но также и из других «более широких регионов, которые функционально связаны с европейскими интересами, таких как  Сахель, Африканский Рог, Ближний Восток, Центральная Азия и прилегающие к ним морские пути». [3]

Эта ориентация объясняет растущее военное присутствие ЕС и его членов в таких операциях,  как операция «Аталанта» (Atalanta) в прибрежных водах Сомали или военная интервенция в Мали,  а также Стратегию по безопасности и развитию в Сахеле или особые интересы Франции в свержении Каддафи.

В рамках этих отношений «стратегического соседства» растущая роль Турции на Ближнем Востоке и в Восточном Средиземноморье представляет сосбой дополнительный источник беспокойства для Европейского Союза. Начиная с 1923 года Турция была традиционным союзником ЕС и США в этом регионе, что было подкреплено ее незамедлительным присоединением к Совету Европы (1949 год), НАТО (1952 год) или  ОЭСР (1963 год). В то же время Турция, будучи сама империалистическим государством – на своем собственном уровне –, имеет большое влияние на Ближнем и Среднем Востоке. Отражением этой ситуации является трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан, которому  предстоит стать одной из главных артерий нефтеснабжения Европы, что заставляет Европу с озабоченностью следить как за возможным ростом  мощи Турции, так и за становящимися все более тесными ее связями с США.

И это подводит нас к важной статье европейской империалистической стратегии: к энергетическому вопросу.  ЕС вынужден закупать энергоносители у внешних источников ввиду недостаточности запасов энергоносителей в собственных недрах, и это обстоятельство отражается на проблеме безопасности государств-членов ЕС и на их агрессивных планах на международной арене,  особенно в связи с тем фактом, что США идет в направлении достижения энергетической независимости. [4] Для ЕС энергетический суверенитет могут обеспечить запасы газа, имеющиеся в Евразии  –  самые крупные известные месторождения газа, [5] – что заставляет снова и снова переформулировать отношения ЕС и России.

У стран Южной Европы нет адекватных связей с остальным Европейским Союзом и они зависят от Северной Африки и Ближнего  Востока, регионов с очень высоким уровнем нестабильности. Перед лицом такой ситуации  стратегия ЕС включает «диверсификацию источников снабжения», которая требует от всех стран-членов, чтобы они имели  по крайней мере два различных источника снабжения, проектируя для этих целей различные инфраструктуры.

Эта позиция, которую защищает Европейская Комиссия, направлена на улучшение внутренних связей стран ЕС и снижение их зависимости от российских поставок.  Третий энергетический пакет ЕС идет в этом направлении и противоречит интересам России, даже если Комиссии пришлось изменить свои начальные планы из-за давления Франции и особенно Германии, двух стран, которые не хотели, чтобы их государственные монополии лишились  собственности их газо- и электросетей.

Для сохранения сильных позиций в деле защиты своих интересов ЕС развивает ряд проектов по модернизации своих военных возможностей и требует от всех своих членов постоянного увеличения  военных статей их бюджетов.  И пока не сделаны шаги в направлении создания единых войск ЕС, в жизнь проводятся различные формы координации по всем вопросам, касающимся шпионажа, полицейских сил и тактике государственного терроризма, Фронтекс (Frontex), Европол, ОБСЕ и т.д.

Роль Японии в империалистической пирамиде определяется ее эволюцией в период после окончания Второй мировой войны. Чудовищная агрессия империализма США, сбросившего бомбы на Хиросиму и Нагасаки, ограничение  военного потенциала Японии и разделение сфер влияния – под американским господством в случае Японии – определили стратегию накопления японского капитализма во второй половине двадцатого столетия.

Учитывая ограниченность территории страны и ее бедные энергетические ресурсы, японский империализм выбрал стратегию развития, основанного  на специализации на ресурсах высокого научного и технического потенциала – электронике, машиностроении, автомобильной промашленности и т.д. , - и на достижении энергетической независимости за счет атомной энергетики.

Освободившись – против своей воли – от значительных военных расходов, японский капитализм, в союзе с империализмом США,  за короткое время восстановил свою способность капиталистического накопления на империалистической стадии, превратив свое первоначально невыгодное на конец Второй мировой войны положение  в  основу своего нарастающего развития как империалистической державы, ставшей одним из трех главных центров послевоенного мира.

Несмотря на успехи первого периода эта стратегия закончилась погружением японского капитализма – как результат его же внутренней логики – в длинный цикл экономического застоя,  хотя и разрушившего  надежды на неограниченный рост, но не приведшего к потере влияния на международной арене. 

Значительне изменения в геополитической области за последние десятилетия оказали большое влияние на возможности Японии  как мировой империалистической державы.

С одной стороны, очень значительное экономическое развитие Китая, исторического претендента на гегемонию в этом регионе ,  а с другой стороны, все усиливающееся развитие индийского капитализма, а также  других менее значительных империалистических центров – оба эти фактора увеличили напряженность в регионе и уменьшили значение Японии.

Недавняя катастрофа в Фукусиме поставила под вопрос модель энергообеспечения, создавая обстановку неопределенности на будущее, выбраться из которой очень трудно, потому что возможности перехода на новую энергетическую модель связаны с комплексными и дорогостоящими для экономики Японии мерами, чего Япония не в состоянии себе позволить.

Военные альянсы, складывающиеся в регионе при определяющей роли Китая, который уже производит вооружение последнего поколения, недавно заставили Японию увеличить военные расходы и признать необходимость конкурентноспособности в военной области.  Это создает новые взаимозависимости, которые не были предусмотрены японской экономической моделью.

Рост более молодых империалистических держав будет постепенно оттеснять Японию на задний план в сфере межимпериалистической глобальной конкуренции.  Японский военный союз с США – это «отравленный» выход из этой ситуации: хотя это и может бросить Японии спасательный круг, но может привести Японию только к запуску новых военных сценариев, вызванных нуждами империализма США.

Разнородная группа государств, которые включает эта аббревиатура, представляет динамичное развитие новых явлений, характеризующих межимпериалистические противоречия, что  заставляет более традиционные державы развивать новые стратегии.

Действия России на внешнеполитической арене отражает документ «Концепция внешней политики Российской Федерации» или «Концепция 2013», в котором перечислены следующие цели:

«Обеспечение безопасности страны, сохранение и укрепление ее суверенитета и территориальной целостности, прочных и авторитетных позиций в мировом сообществе... как одного из влиятельных и конкурентоспособных центров современного мира.»

Российская Федерация четко формулирует концепцию нового мироустройства, основанного на многочисленных центрах силы, в результате постепенного относительного снижения веса США и Европейского Союза. Россия видит себя как один из этих центров силы

В отношения к ЕС в целом российская стратегия включает укрепленение двусторонних отношений с Францией и Германией. Вступление в ЕС в 2004 году десяти новых стран, большинство которых из бывшего социалистического лагеря и на данный момент противостоит Москве, в значительной степени затруднило отношения с ЕС. До такой степени, что «Соглашение о партнерстве и сотрудничестве», срок которого истек в 2007 году, не было обновлено вплоть до сегодняшнего дня. Все это, как мы видели выше, происходит в контексте конкуренции России и ЕС в области энергоресурсов.

Мы обращаем внимание на тот факт, что Россия видит, как выражено в принятой ею «Концепции 2013», сколь серьезные риски для будущего представляет «незавершенность восстановительных процессов в условиях долгового кризиса в Европе», что может привести к росту конкуренции вокруг распределения стратегических ресурсов, навязыванию собственной шкалы ценностей, а это  чревато усилением ксенофобии, нетерпимости, росту напряженности  в международных отношениях.

С другой стороны,  Россия продолжает рассматривать как угрозу американскую поддержку так называемых «цветных революций» и развитие противоракетного щита НАТО. СНГ остается приоритетной зоной российской политики, при противостоянии экспансии НАТО, одновременно исходя из того факта, что геополитическая ось перемещается в зону Тихого океана, так что Россия координирует свою политику в Средней Азии с Китаем в рамках активного сотрудничества во всех областях.  В то же время Россия особо отмечает Индию, основного клиента российских монополий. Таким образом мы можем расчитывать на растущую стабильность тройки «Россия – Китай – Индия».

Российская Федерация остается основной глобальной ядерной силой, представляющей эффективную силу сдерживания против других империалистических центров, но также и имеющей сильный наступательный потенциал в случае военного сценария.

При населении в 200 миллионов человек в 2012 году ВВП Бразилии достиг 2 252 628 миллионов долларов, [6] и страна является второй по величине экономикой американского континента. Она обладает развитыми сельским хозяйством, добывающей промышленностью и машиностроением, запасами природного газа и нефти, а также процветающим авиастроением и автомобильной  промышленностью. Фондовая биржа Сан Пауло – одна из крупнейших в мире. Это делает Бразилию новой экономической силой с растущим глобальным весом.

Бразильская экономическая модель сфокусирована на экспорт продукции селького хозяйства (кукуруза, соевые бобы, кофе, какао, сахар ...), энергии, лесотоваров и минералов (нефть, газ, древесина, золото...).  Эта экономическая деятельность, несмотря на то, что создает большое богатство, все еще обременена залоговым кредитом, что является следствием истории  страны, долгое время бывшей зависимым государством, в результате еще низка та доля добавленной стоимости, которая возвращается в Бразилию. Главным вызовом для  страны является задача ускоренного технологического развития, чтобы добиться изменения этой ситуацию.

С 2009 по 2012 год  ВВП Бразилии вырос с 1 595 000 до 2 252 628 миллионов долларов  и по прогнозам к концу 2013 года составит 2 456 000 миллионов долларов. [7] С другой стороны, набирающее темпы  развитие производительных сил, означающее строительство  новых фабрик и заводов, дальнейшее освоение джунглей Амазонии – все эти проекты очень привлекательны для иностранных монополий, которые увеличивают свои инвестиции  в экономику страны: если иностранные капиталовложения в 2008 году  превышали 50 700 миллионов долларов, то  в 2012 году они составили более 76 000 миллионов. В то же время бразильская буржуазия настолько окрепла (она получает  от государства неоценимую поддержку), что это позволяет ей  осуществлять экспорт капитала, размер которого в 2011 году достигал 110 000 миллионов долларов, [8] и становиться  главным покупателем пакетов акций  других компаний в регионе, превращаясь в  главную силу значительного процесса концентрации и централизации капитала в региональном масштабе. [9]

Эти господствующие позиции еще усиливаются участием Бразилии в региональных координационных организациях, таких как АЛБА, МЕРКОСУР, СЕЛАК или создающийся  Южный банк..

Идущая координация интеграционнах проектов в Латинской Америке поставит бразильскую буржуазию в позицию неоспоримого господства на континенте, на второе место после Соединенных Штатов, и превратит региональный блок АЛБА-МЕРКОСУР-СЕЛАК в мощного игрока на мировой арене.

Индия,  благодаря своим демографическому весу и экономическому развитию играет очень важную роль на региональным уровне и заметную  –  на мировом уровне. Индия демонстрирует рост ВВП  с 3 337 миллионов долларов в 2008 году до более чем 4 458 миллионов в 2011 году, и на 2013 год прогнозируют около 5 000 миллионов. [10]
В отношении экспорта капитала индийская олигархия сдала позиции по сравнению со своим ближайшим конкурентом, Китаем. Для Индии вслед за периодом подъема (2007-2009 гг.) в области экспорта капитала началась полоса спада и в 2010 году экспорт капитала составил 14 миллиардов долларов США.

Согласно прогнозам МВФ на 2012 и 2013 годы Южная Африка является мощной силой, доминирующей на африканском континенте. Это подтверждают данные за период 2008-2013 годов, когда ее ВВП вырос с 273 млрд  долларов США в 2008 году до 384 миллиардов долларов в 2012 году; за ЮАР следуют Нигерия (268 млрд долларов) и Египет (256 млрд). [11]

После периода спада в области иностранных  инвестиций   –  они достигли нижней отметки в 2010 году –  Южная Африка снова становится привлекательной для международной капиталистической олигархии, когда общая сумма  прямых иностранных инвестиций в 2011 году превзошла 5 800 миллионов долларов.

ВВП Китая постоянно растет, с 4 500 миллиардов долларов в 2008 году до 8 200 миллиардов в 2012 году и прогноз на 2013 год составляет 9 000 миллиардов долларов.

Стремления Китая, в экономической, политической и дипломатической сферах, находятся во фронтальной оппозиции к Соединенным Штатам. Действительно, Китай движется вперед через покупку предприятий, эксплуатацию природных ресурсов, [12] развитие инфраструктуры и предоставление кредитов различным странам. После последнего съезда Коммунистической партии Китая экономика азиатского гиганта ориентируется на усиление внимания росту внутреннего рынка, от чего ожидают уменьшения зависимости от заграницы.

Как мы уже отмечали, говоря о России, Шанхайская организация сотрудничества представляет для Китая возможность уравновесить влияние США как в Центральной Азии, так и в Тихоокеанском регионе. В определенной степени это составляет противовес той военной осаде, которую США  формируют вокруг Китая.

Китай в наши дни -  это страна, которая зависит от импорта энергии, особенно нефти, играющей ключевую рольв стратегии устойчивого роста ВВП этого азиатского гиганта. Но страна также зависит и от импорта высокотехнологичной продукции.

Эта энергетическая и технологическая зависимость определяет стратегический курс страны во внешней политике, нацеленный на рост присутствия китайских компаний за рубежом, особенно в Африке, что обеспечивает диверсификацию источников поставки нефти и нефтепродуктов в частности, и сырья в целом.

Постоянный и относительно безопасный поток нефти и сырьевых материалов, приходящий из регионов, где относительно слаб контроль других империалистических полюсов, принес бы Китаю двойную выгоду: во-первых, снижение зависимости, прямой или нет,  от его главных конкурентов на мировой арене; во-вторых, формирование национального рынка, что обеспечит внутреннее накопление капитала, необходимое для экономического и технологического рывка Китая и  консолидации его доминирующей позиции на международной арене.

Остальные империалистические державы серьезно озабочены этим политическим курсом; они боятся, что рост независимости Китая будет означать усиление агрессивности китайской внешней политики.

Соединенные Штаты укрепляют альянсы против Китая с такими странами как Япония, [13] Южная Корея и Филиппины, с которыми у США действуют соглашения в военной области. В настоящее время ВМС США расходуют 50% своего бюджета в зоне Тихого Океана, а остальные 50% делятся между Европой и Ближним и Средним Востоком.

Если мы возьмем макроэкономические показатели, то увидим, что растет роль БРИКС  на международной арене. К 2012 году совокупный ВВП БРИКС  (14,854.11 миллиардов долларов) приблизился к ВВП США (15,684.75 миллиардов долларов) и ЕС (16.584 миллиарда долларов). [14]

Что касается импорта и экспорта товаров и услуг, то БРИКС превзошел и США и ЕС-27, как это видно из данных ООН. [15]

Это важное экономиечское развитие, которое основано на модернизации исторической модели накопления капитала, проводящегося буржуазией соответствующих стран под знаменем  национального суверенитета, вносит в капиталистический мир  новые конфликты  и напряженности, импиериалистические по своему характеру.

В этой ситуации создается принудительное равновесие, в котором каждая сила стремится сохранить свои позиции, осуществляя при этом демонстрацию силы для затруднения маневров оппозиционной стороны, могущих подорвать ее собственные позиции. Фактор военного сдерживания – и в конечном счете войны -  является при капитализме  естественным компонентом этой борьбы за контроль над мировой экономикой

Эта ситуация в ближайшем будущем приведет к формированию новых политических альянсов и новых  сценариев вероятных  конфликтов. Наличие военных арсеналов, способных несколько раз разрушить всю планету  – арсеналов, которые не перестают расти – предлагает сценарии перманентной войны в районах, вызывающих самые большие споры, и представляет постоянную угрозу миру во всем мире.

Только существование в прошлом Советского Союза и социалистического блока  позволяло вести серьезные переговоры о разоружении, в ходе которых империализм был вынужден соглашаться на сокращение своей военной машины.  Сегодня невозможно достижение таких соглашений как договоры ОСВ 1 и ОСВ 2, которые были заключены в прошлом столетии благодаря борьбе за мир социалистических и коммунистических сил.

Развитие капитализма в Испании в последние годы характеризовалось неоспоримой реальностью слабости его структурных характеристик. Амбиции премьер-министра Азнара, стремившегося к включению Испании в Большую Восьмерку, были не больше, чем иллюзии. В таких условиях для правительства Азнара было характерно полное подчинение военной стратегии США.

И именно в этой атмосфере растущего милитаризма  испанская социал-демократия, для того,  чтобы заработать себе очки на проходивших в нашей стране массовых демонстрациях против империалистической войны, выступила с обещанием в случае своей победы на выборах  вывести подразделения испанских немников из Ирака.

Одержанная  очень незначительным большинством победа  социал-демократии на выборах 14 марта 2004 года стала поворотным пунктом в международных позициях испанского капитализма. 

Премьер-министр Сапатеро сдержал свое обещение о немедленном выводе войск из Ирака, и экономическая политика государства стала приобретать более проевропейскую ориентацию, одновременно стремясь извлекать выгоды из империалистических позиций испанских монополий в Латинской Америке, изменив проводившийся ранее курс, который был более однозначно ориентирован на США.  

В дальнейшем правительство  Сапатеро станет тем правительством Испании, при котором гораздо большее число военных подразделений участвовало  в военных  инвазиях в гораздо большем числе иностранных государств. В то время социал-демократия безоговорочно присоединялась ко всем военным миссиям, осуществлявшимся по планам империалистических центров.

С лета 2007 года, когда разразился кризис, начался период спада в обманчивых успехах испанской капиталистической формации, которая встретила 2013 год  в ситуации растущей слабости и полной неспособности применять стратегию восстановления нормы прибыли.

Все последующие экономические провалы правительства ведут к ситуации, когда становится все труднее поддерживать регулярные военные расходы, что находится в очевидном конфликте с его стремлениями принимать участия в империалистической политике войн и попытками  получить свою долю добычи в международном грабеже, проводимом НАТО и ЕС.

Таким образом, для испанского капитализма характерны следующие обстоятельства:

- Экономический кризис, который тяжело отражается на всех главных структурах,  при отсутствии каких-либо реальных перспектив выхода из кризиса.

- Необходимость сделать военную политику решающим элементом в процессе накопления  паразитического капитала.

- Неспособность обеспечивать военные ресурсы, необходимые для успешного соперничества в империалистической войне.

Вот почему в эти годы все правительства разрабатывали стратегию, ориентированную на участие  (пусть даже малое) в любых военных интервенциях и на укрепление позиций Испании в военной геополитике.

С тех пор, как правительство Сапатеро вывело из Ирака войска испанских наемников, не было ни одного случая, когда бы испанское правительство (Сапатеро и Рахой) отказалось принимать участие в военных акциях империализма в других странах.

С точки зрения военной геополитики правительство Испании предоставляет для империалистической войны исключительно благоприятное географическое положение своей страны, пытаяь этим компенсировать свою военную слабость. Примером этого служит постоянное пребывание военнослужащих США на базе Рота в рамках выдвинутой президентом Обама стратегии противоракетной обороны, или размещение различных иностранных военных объектов на Канарских островах.

Так называемая теория мультиполярности отражает сегодня оппортунистические позиции по отношению к империализму и международным отношениям, типичные для нынешней фазы капитализма.

Во все время  существования  различных социально-экономических формаций, известных истории, борьба между правящими классами различных стран приводила к формированию ими блоков временных альянсов в те моменты, когда они не могли самостоятельно осуществлять международный контроль. Когда такая ситуация меняется из-зи того,  что правящие классы одной из этих стран добиваются доминирующей властной позиции на мировой арене, немедленно их аналоги в других странах стараются построить альянсы для подрыва власти первых.

Мультиполярность просто означает альянсы и блоки, всегда временные, создаваемые буржуазией различных стран в их внутренней борьбе за достижение доминирующих позиций в империалистической цепи или пирамиде.

Буржуазия и оппортунистические силы хотят заставить рабочий класс выбирать ту или иную  сторону.  И снова интересы капиталистического класса маскируются под коллективные интересы. Защищать мультиполярность как что-то позитивное – это  значит игнорировать классовый характер государства, роль общественных классов в своей стране и на международной арене и переходить, с оружием и муницией, в лагерь буржуазии.

Сегодня теория мультиполярности пришла на место теории ультраимпериализма Каутского. Наша позиция остается такой же, как и тогдашняя позиция Ленина, кто в своей бессмерной работе «Империализм как высшая стадия капитализма» писал:

«Капиталисты делят мир не по своей особой злобности, а потому что достигнутая ступень концентрации заставляет становиться на этот путь для получения  прибыли; при этом делят они его «по капиталу», «по силе» - иного способа дележа не может быть в системе товарного производстве и капитализма.» [16]

«Поэтому «интеримпериалистские» или «ультраимпериалистские» союзы в капиталистической действительности, а не в пошлой мещанской фантазии английских попов или немецкого «марксиста» Каутского, — в какой бы форме эти союзы ни заключались, в форме ли одной империалистской коалиции против другой империалистской коалиции или в форме всеобщего союза всех империалистских держав — являются неизбежно лишь «передышками» между войнами. Мирные союзы подготовляют войны и в свою очередь вырастают из войн, обусловливая друг друга...” [17]

Если вчера Каутский утверждал, что объединение всех империалистических  полюсов в один единственный полюс – это дорога к миру, сегодня защитники мультиполярности утверждают, что дорога к миру – это существование ряда различных империалистических полюсов. Реальность в том, что ни те, ни другие не правы: империализм как высшая стадия капитализма нуждается в использовании войны как стратегии накопления капитала. И конкуренция между империалистическими центрами ни в коим образом не гарантирует мир.  

Примером оппортунистических позиций является случай с Коммунистической партией  Испании и Единых Левых, являющихся частью ядра центра оппортунизма в Европе, представленного Партией европейских левых. Хосе Луис Сентелья, генеральный секретарь КПИ, в своей книге, озаглавленной «Строительство социализма в 21-ом столетии» без лишних слов оценивает теорию мультиполярности:

 «Вот почему эта приверженность делу защиты мира связана с предложением строить социальную и политическую партисипаторную демократию и международные отношения, основанные на мультиполярности, равноправных отношениях между государствами и солидарности между народами.» [18]

Ничегооконцекапитализма!

К сожалению, взгляды, выраженные господином Сентелья,  характерны не только для испанских оппортунистов, а пропагандируются другими партиями и организациями, при неоценимом сотрудничестве со средствами буржуазной пропаганды, прямо связанными с монополистическими группами.

Перед лицом этих  оппортунистических позиций революционные организации должны совместно развивать свою собственную и согласованную тактику.

В этой ситуации коммунистическим и рабочим партиям нужно поставить во главу повестки дня борьбу против империалистической войны, мы должны усилить нашу борьбу против подготовки войны, гонки вооружений и милитаризации экономики.

Особенно важно в этот момент развивать работу во Всемирном Совете Мира и других организациях, таких как МДФЖ, ВФДМ или ВФП, в перспективе двигаясь к усилению координации классового и антиимпериалистического характера нашей борьбы с тем, чтобы создать мощный глобальный антиимпериалистический фронт, центральной задачей которого будет борьба против войны.

В то же время более чем когда-либо необходимо удвоить усилия в борьбе за чистоту позиций внутри международного коммунистического движения, ведя беспощадный бой с оппортунистическими взглядами, представляемыми теми, кто защищает такие теории как мультиполярность.

Коммунистические и рабочие партии должны быть готовы вмешиваться политически в случае новых империалистических войн: требовать возвращения империалистических военных миссий, препятствовать осуществлению военных планов на территории своих стран (размещению военных баз, транспортировке солдат, полетам ЦРУ, и т.д.), и бороться за выход своих стран из империалистических блоков и альянсов, таких как ЕС и НАТО, рассматривая эту деятельность как часть  борьбы за социализм и коммунизм.

И,  наконец, коммунистические и рабочие партии должны быть готовы к ситуации, когда их страны могут оказаться в прямой конфронтации в империалистической войне. В этом случае, нашей целью должно стать не что иное как борьба за превращение войны империалистической в революционную гражданскую войну. В этом отношении неоценимое значение имеют уроки революционного опыта России в 1917 году, а также все дебаты между Лениным и оппортунистами во Втором Интернационале.

Более чем вероятно, что мы увидим, как оппортунистические силы  вновь подпишутся под военными кредитами, идя на поводу у своей собственной буржуазии и забывая об интернационализме.  Тактикой коммунистических и рабочих партий должен тогда стать четкий курс на ослабление своей собственной буржуазии, захват политической власти рабочим классом, допускающий даже подписание сепаратного мира, если это необходимо в интересах революции.

Вызовы, стоящие перед международным коммунистическим движением, велики и серьезны, но мы уверены, что сумеем ответить на эти вызовы, если не утратим интернационалистской перспективы и стратегической цели строительства социализма и коммунизма.