К тридцатилетию подписания Акта о присоединении Испании к Европейскому экономическому сообществу: анализ с классовых позиций


Коммунистическая партия народов Испании

Введение

12 июня 1985 года после 23 лет непростых и долгих переговоров в Королевском дворце в Мадриде состоялась торжественная церемония подписания договора, по которому Испания стала полноправным членом Европейского экономического сообщества (ЕЭС).

Сегодня, тридцатью годами позже, этот проект европейского монополистического капитала, в ходе последовательных трансмутаций принявший форму, известную нам как Европейский Союз, вызывает наибольшее за последние тридцать лет недовольство рабочих и народных масс. Согласно данным, опубликованным «Евробарометром» осенью 2013 года, только 81 процент испанцев заявил, что мало или ничего не знает о европейских делах, этот показатель на 12 процентов выше, чем в среднем по Европе. И в той же строке 71% опрошенных выразил свое недоверие к Европейскому центральному банку, 65% – недоверие к Европейской комиссии и 67% выразили свое недоверие к Европейскому парламенту. Такое отрицательное отношение явление абсолютно не случайное, оно непосредственно связано с деятельностью общеевропейских институтов, которая открыто противоречит интересам трудового народа Испании: о роли ЕС в экономическом кризисе 45% опрошенных заявило, что работа ЕС шла в неправильном направлении. [1]

И все же ухудшение условий труда и жизни большей части рабочего класса и народных слоев в Испании, вызванное этим проектом европейского монополистического капитала – это не только временная проблема. Внутренняя антисоциальная логика проекта европейских монополий, даже еще до формального вступления нашей страны в ЕЭС, оказала огромное негативное воздействие на рабочих и народ нашей страны. Для этого, однако, было необходимо и соучастие политических сил, погрязших в оппортунизме, которые повторяли ложные обещания партий олигархии о необходимом и позитивном характере включения Испании в Европейский общий рынок. Но были и те, кто с самого первого момента своего выхода на политическую сцену Испании встали на принципиальные революционные позиции, давно забытые другими, ни при каких условиях не капитулировали и клеймили этот – представляемый ЕЭС, а ныне ЕС – проект европейского монополистического капитала и боролись против него даже в самых сложных условиях классовой борьбы в Испании.

Включение Испании в проектевропейского монополистического капитала

Как известно, включение Испании в широкий спектр европейских институтов, возникших после окончания второй мировой войны, проходило с опозданием и сопровождалось острыми спорами в течение более двух десятилетий. С ратификаицей договора об учреждении ЕЭС, входящего в Римские договоры 1957 года, наблюдавшееся до этого безразличие к процессу сближения, начатому после окончания второй мировой войны рядом европейских государств, [2] перешло в растущий интерес со стороны франкистского режима к эволюции общего европейского рынка. Так что была создана Межведомственная комиссия по изучению европейских сообществ (испанское сокр. CICE) для мониторинга этого процесса. В 1962 году министр иностранных дел Испании Кастиэлья сделал официвльный запрос о начале переговоров об установлении связей с ЕЭС.

Начав в 1959 году план стабилизации, правительство Франко провело институциональные консультации с некоторыми основными органами государственного аппарата франкистского режима. Эти консультации включали, среди прочего, обсуждение вопроса о том, какую позицию Испания должана занимать по отношению к ЕЭС. Наиболее открыто на необходимости немедленного подключения Испании к общему рынку настаивал Институт аграрных исследований, так как он был заинтересован в увеличении экспорта. В противоположность этому такие органы как Официальный совет бюро и палат промышленности (el Consejo Oficial de Oficinas y Cámaras de Industria), Национальная конфедерация сберегательных банков, Банковский совет и Национальный институт промышленности (INI) заняли другие позиции, начиная от осторожности и кончая открытой враждебностью.

Тем не менее, уже в 1962 году, когда заявка на членство в ЕЭС уже была подана, газета “Yа” опубликовала заявления влиятельных предпринимателей, таких как Эмилио Ботин и Хоакин Аресес, выразивших свою поддержку вступлению Испании в ЕЭС. [3] Таким образом, различные фракции буржуазно-олигархического блока, которые по началу несколько опасались идти на широкое одобрение, выражали различные интересы в отношении конвергенции европейских рынков: на одной стороне были те, кто отдавал предпочтение единому рынку, – в основном представители крупной промышленности, ориентированной на экспорт и расположенной по большей части в Каталонии и Стране Басков, а также крупные землевладельцы, заинтересованные в укреплении торговых связей со странами-членами ЕЭС; на другой же стороне стояли те, кто относился более сдержанно к перспективе острой конкуренции европейских монополистических группировок, для которых были характерны более высокая по сравнению с Испанией степень концентрации и диверсификации – сюда входили главным образом компании, заинтересованные в сохранении франкистской политики автаркии [4].

Однако ответ на испанский запрос займет время. Различные осложнения и непредвиденные обстоятельства на восемь лет задержали окончательный ответ Совета министров ЕЭС. Несмотря на благоприятный прием со стороны некоторых государств-членов, чьи средства массовой информации подчеркивали позитивное воздействие принятия Испании в европейское капиталистическое хозяйство, давление со стороны народного движения расстроило первоначальные планы режима. Только при поддержке правительств Франции и Федеративной республики Германии Испании удалось разблокировать свой запрос и частично преодолеть сопротивление Италии, мотивированное интересами ее сельскохозяйственного экспорта, так же как и отрицательное отношение Бельгии и Нидерландов. Последние осуждали открыто диктаторский характер режима Франко, чья политика жестоких репрессий на тот момент включала такие зловещие эпизоды, получившие широкий международный резонанс, как процесс и казнь активиста компартии Хулиана Гримау. [5] Так что стороны согласились на компромисс: раз принятие Испании в состав ЕЭС было невозможным, ей было предложено преференциальное торговое соглашение общего характера. Соглашение, переговоры о заключении которого прошли в две фазы, содержало только частичное снижение тарифов на испанские товары. [6]

Такой подход проливал свет на одно из глубочайших противоречий франкистского режима в последние годы его существования: рост прибыли крупных испанских монополий, их растущая концентрация и диверсификация могли быть гарантированы только путем вхождения Испании в динамику экономической взаимозависимости, складывавшуюся на европейском континенте, что пришло в открытый антагонизм с франкистской автаркической моделью с ее политической и юридической суперструктурой. Эта модель сильно затрудняла интернационализацию испанского капитала и появление иностранного капитала на территории Испании. Так что благодаря этому соглашению впервые в своей истории испанский капитал получал доступ к рынку, насчитывавшему более 200 миллионов потребителей.

29 июня 1970 года в Люксембурге было подписано Преференциальное торговое соглашение между Испанией и ЕЭС . И хотя франкистские власти представили публике это соглашение как триумф испанской дипломатии, который неизбежно приведет к полному членству, на самом деле подобные соглашения были уже заключены между ЕЭС и Марокко, ЕЭС и Тунисом, странами хотя и неевропейскими, но имеющими тесные экономические связи с бывшими колониальными державами, причем их заявки были поданы позже, чем испанская. Это был, следовательно, незавершенный проект, который не полностью удовлетворял нуждам испанского капитализма.

Способность франкистского режима оптимально отвечать таким требованиям была поставлена под вопрос, когда вследствие вхождения Великобритании, Ирландии и Дании в Общий рынок и отказа Франции на заключение такого соглашения с Испанией, Испания была включена в Глобальную средиземноморскую политику, от чего пострадали частичные преимущества, обеспеченные соглашением 1970 года. Потеряв своего главного сторонника, правительство Франции – в отношениях с ней все больше и больше нарастала острая конкуренция в области сельского хозяйства, – франкистские власти вошли в спираль постепенного ухудшения отношений с ЕЭС. Это был результат предсмертных конвульсий диктатуры Франко в борьбе против рабочего и народного движения – печально известного «Процесса 1001», казни анархиста Сальвадора Пуча Антика и расстрела 25 сентября 1975 года. Невзирая на следовавшие один за другим дипломатические кризисы и несмотря на волну международной солидарности с жертвами франкистского режима, никогда к кровавому режиму Франко не применялись какие-либо экономические санкции, так как испанская экономика уже была включена в отношения взаимозависимости Европейского экономического сообщества и в нее уже было привлечено значительное количество иностранных инвестиций [7], которые постепенно вытесняли главного инвестора в Испании в послевоенный период - Соединенные Штаты. [8] Как и ожидалось, промышленники и управляющий аппарат категорически отвергали любые меры, которые defactoозначали бы ущемление их собственных интересов.

Через несколько недель после смерти генерала Франко министр иностранных дел Испании Ареильса посетил девять европейских столиц, чтобы встретиться с широким кругом руководителей отдельных стран, а также ЕЭС и сообщить им, что завершением программы политических реформ, предложенных министром внутренних дел Фрага, станет заявка на полное членство Испании в европейском общем рынке. Модернизация в соответствии с европейскими стандартами механизма капиталистического господства в Испании и постепенное формирование буржуазно-демократического режима с принятием Закона о политических реформах являлись безусловными требованиями для вхождения Испании в ЕЭС, не предусматривая однако полного и глубокого разрыва с предыдущей диктатурой.

Таким образом, уже при правительстве Адольфо Суареса, министра-генерального секретаря Национального движения, на повестку дня вновь было поставлено требование допуска Испании в европейский общий рынок. Несмотря на озабоченность, постоянно выражавшуюся французскими правительствами Жискара д’Эстена и Миттерана – что было связано, как и в прошлом, с конкуренцией испанских товаров на сельскохозяйственном и рыбном рынках – в 1986 году премьер-министр Фелипе Гонсалес подпишет договор о вступлении Испании в Европейское экономическое сообщество. После почти 25 лет ожидания испанский капитализм достиг того, что безусловно являлось тем историческим моментом, который определит его будущее развитие: убрав прежние барьеры автаркии и изоляции, позволит ему стать полным членом европейского межгосударственного союза и мировой империалистической системы в целом.

Капитуляция оппортунизма перед ЕЭС и позиция коммунистов

Когда в 1962 году министр иностранных дел Кастиэлья подал запрос о начале переговоров, большинство движений, выступавших против режима Франко, выразили свое отрицательное отношение к вступлению Испании в ЕЭС, хотя их позиции и отличались важными нюансами. Испанская социалистическая рабочая партия (PSOE), во главе которой стоял Льопис, выразила критику по тому поводу, что та степень внимания, которое Общий рынок уделял заявке Испании, на практике означала политическую легитимацию открыто диктаторского правительства. Однако страницы печатного органа соцпартии, газеты «Эль Сосьялиста» изобиловали комплиментами в адрес ЕЭС как института, олицетворяющего буржуазно-демократические ценности его стран-участниц, что шло в русле политики других европейских социалистических партий..

С другой стороны, Коммунистическая партия Испании (КПИ) вначале была полностью не согласна с вступлением Испании в Европейский общий рынок. Позиция, отраженная в Программе, принятой Шестым съездом КПИ в 1960 году, полностью отвергает присоединение Испании к организации, созданной и поддерживаемой европейскими и североамериканскими монополиями: «Выступление против плана стабилизации и «европейской интеграции» означало борьбу против колонизации страны иностранными монополиями, против разрушения ее промышленности, против депопуляции обширных сельских районов, дабы избежать беспрецедентной экономической катастрофы». [9] Следовательно, в отличие от других буржуазных или мелкобуржуазных сил, таких как монархисты, христианские демократы, либералы, социалисты и националисты Каталонии и Страны басков, КПИ станет единственной оппозиционной режиму партией, которая не будет официально представлена на 1У конгрессе Европейского Движения в 1962 году – конгресса, получившего во франкистской прессе название «мюнхенского сговора», – так как его организаторы запретили пристутствие КПИ под предлогом того, что КПИ не являлась организацией европейской ориентациии, нацеленной на присоединение Испании к европейскому общему рынку.

Этот конгресс, принявший предложенное испанскими делегатами заявление, где ясно было выражено намерение присоединиться к нарождающимся европейским капиталистическим институтам, [10] носил также и ярко выраженный антикоммунистический характер. определяемый природой его организаторов, среди которых были такие фигуры как Уинстон Черчиль и Конрад Аденауэр.

Однако эта позиция политической последовательности долго не продержится. А появление еврокоммунизма в рядах КПИ в конечном итоге приведет к глубокой трансформации существовавшей до этого концепции по отношению к ЕЭС, а также к изменению стратегии и тактики, касающихся политической ситуации в Испании и революционных принципов. Идеологическая капитуляция, начавшаяся годами раньше, приведет к тому, что в 1972 году 8-й съезд КПИ примет противоречивое постановление об одобрении вхождения Испании в Общий рынок. Реформистские позиции будут подтверждены также и в 1975 году на Второй конференции КПИ, созванной для одобрения Программного манифеста, который заявлял, что «в текущей ситуации монополии руководят Общим рынком и эксплуатируют его в своих интересах. Необходимо путем массовой борьбы в каждой стране, через улучшение сотрудничества на европейском уровне достигнуть того, чтобы рабочий класс, прогрессивные силы, изменили характер Европейского экономического сообщества в демократическом направлении». [11]

В подобном же духе 9-й съезд КПИ - печально известный как съезд, провозгласивший открытый и окончательный отказ от марксизма-ленинизма - развил тезис о трансформации ЕЭС в организацию социалистической ориентации, оправдывая, таким образом, существование на международной арение этого детища европейского монополистического капитала и приписывая ему способность удовлетворять нужды и интересы широкого большинства трудящихся масс европейских стран: «Мы верим, что те, кто выступает против вхождения Испании в Европейское экономическое сообщенство, поворачиваются спиной к преимуществам прогрессивного, демократического процесса внутри этого сообщества. КПИ, выступая за вступление Испании в ЕЭС, заявляет о своем желании трансформировать, вместе с другими левыми силами Европы, нынешний характер Сообщества, где доминирующую роль играют монополии. Мы выступаем за Европу рабочих, за Европу народов: Европу, объединенную экономически и политически, которая проводит свою независимую политику; которая не подчинена ни Соединенным Штатам, ни Советскому Союзу, а поддерживает хорошие отношения с обеими державами; Европу, которая является самостоятельным фактором мировой политики, внося вклад в дело преодоления военных блоков и биполярной системы, демократизации международной жизни, обеспечивая свободу для всех народов, помогая им стать хозяевами своей судьбы». [12]

Вопреки тому, что можно было бы ожидать, интеграция Испании в европейский общий рынок и позиция КПИ по этому вопросу не встретили полной поддержки со стороны итальянской и французской компартий. Если первые не постеснялись выразить свою полную поддержку испанским еврокоммунистам и даже поддержали премьер-министра Суареса устами Энрико Берлингуэра, [13] генерального секретаря Итальянской коммунистической партии, французы не раз демонстрировали свою сильную оппозицию интеграции Испании в ЕЭС. Такая негативная позиция основывалась далеко не на проявлении интернациональной классовой солидарности с трудящимся Испании, а строилась на основе чистого социал-шовинизма, [14] пытающегося завоевать симпатии избирателей из числа фермеров южных и центральных регионов Франции. [15] В любом случае лидеры КПИ оставались неустрашимыми в своем желании поддерживать процесс переговоров даже в самые трудные для него периоды, и в ходе избирательной кампании на парламентских выборах 1982 года представляли себя гарантом того, что вступление Испании состоится до 1 января 1984 года. [16]

Исключение в 1985 году из партии ее генерального секретаря Сантьяго Каррильо, занимавшего этот пост более 25 лет и бывшего главным, правда не единственным, творцом еврокоммунизма в Испании, ни коим образом не означало отбрасывания или осуждения тех позиций, которые поддерживали активного сотрудничество с Европейским общим рынком.

Фактически КПИ по-прежнему продолжает утверждать, что существует возможность изменить ориентацию Европейского союза, и является сегодня одним из наиболее активных игроков в разработке и распространении политического курса Партии европейских левых (ПЕЛ), которая выступает за «реформу» Европейского центрального банка, за более «федеральный» Европейский Союз или за «налоговую систему» ЕС. [17]

Тем не менее, созыв в 1984 году Объединительного съезда коммунистов Испании и созданная на нем Коммунистическая партия – позднее Коммунистическая партия народов Испании – станут важной вехой в формировании позиции испанских коммунистов по отношению к европейскому империалистическому проекту и по многим вопросам станут четкой демаркационной линией между реформистскими и революционными позициями, в том числе и по отношению к ЕЕС (сегодня ЕС).

Разоблачение харктера ЕЭС, реформа которого в интересах улучшения условий жизни и труда испанских трудящихся не возможна, и последовательное отрицательное отношение к интеграции Испании в ЕЭС были сформулированы как основополагающие принципы вновь созданной партии, что и было выражено на самом съезде: «Процесс интеграции в ЕЭС, идущий сегодня, явно противоречит интересам страны и прежде всего интересам трудящихся и народных слоев. Поэтому Коммунистическая партия выступает против этой интеграции и требует остановить нынешний процесс» [18]. Вновь рабочие и народные массы нашей страны имели свою революционную партию, которая встала на позиции бескомпромиссной борьбы против этого проекта европейских монополий и интеграции в него Испании, процесса, отрицательное влияние и последствия которого скоро стали заметны.

Последствия интеграции Испании в европейский монополистический проект

Учитывая, что испанский капитализм начал переговоры об условиях вхождения в ЕЭС, находясь в явно невыгодном положении, эти конкретные условия будут представлять серию повторяющихся уступок со стороны правительства Испании его европейским партнерам, включая, среди прочего, обязательное подчинение законам ЕЭС, почти полное исчезновение многочисленных государственных предприятий, унаследованных от франкистского режима, и ухудшение условий жизни и работы трудового народа Испании.

В законодательной области интеграция Испании в ЕЭС одновременно повлекла за собой подчинение страны закону, который начал оформляться уже после принятия Договора об учреждении (Римского договора). С принятием нового закона о Сообществе созданная незадолго до этого Европейская комиссия defactoполучала право на законодательную инициативу, которая делала возможной гармонизацию различных национальных законов, распространявшуюся на все более широкий круг тем и областей, таким образом создавая надежную экономическую базу для этого проекта европейских монополий. Как гласит Статья 100 Договора: «Совет, принимая решения единогласно по предложению Комиссии, издает директивы относительно сближения законодательных положений, предписаний и административных действий государств-членов, которые прямо затрагивают создание или функционирование общего рынка.» [19]

Помимо основнх законов, Европейскому законодательству предстояло содержать широкий спектр вторичных источников – регламентов, директив, постановлений, рекомендаций и заключений, – которые в большинстве случаев станут обязательными, даже если они будут вступать в конфликт с внутренними законами любой страны-участницы. Статья 189 гласит: «Регламент предназначен для общего применения. Он является обязательным во всех своих частях и подлежит прямому применению во всех государствах-членах. Директива обязательна для каждого государства-члена, которому она адресована, в отношении ожидаемого результата, но сохраняет за национальными властями свободу выбора форм и методов действий. Решение является обязательным во всех своих частях для тех, кому оно адресовано. Рекомендации и заключения не являются обязательными.» [20]

Таким образом. европейский монополистический проект обеспечил инструменты для конструирования законодательных рамок по образу и подобию своих собственных интересов и на первых порах это как правило относилось к экономической стороне постройки. Не удивительно, что первая директива, принятая институтами сообщества – ЕЭС-68/151/ ЕЭС от 9 марта 1968 года – будет сфокусирована на гарантиях, необходимых для коммерческих компаний государств-членов, особенно для тех компаний, деятельность которых выходит за пределы национальной территории, чтобы защитить интересы участников и инвесторов и таким образом гарантировать соответствующее развитие интернационаизации капитала в Европе.

Создание таможенного союза, свободное движение лиц, услуг и капитала и последующая постепенная ликвидация таможенных барьеров, стоящих на пути товаров из-за рубежа, привели к тому, что активный торговый баланс Испании всего за несколько лет получил значительный дефицит: в октябре 1986 года импорт из ЕЭС вырос на 65.8% по сравнению с октябрем предыдущего года, в то время как экспорт туда увеличился только на 7,7%. [21] В этом отражались трудности, испытываемые испанскими компаниями перед лицом конкуренции крупных европейских монополий, в отношении как цены, так и качества товаров, особенно тех компаний, которые уже тогда составляли большую часть испанской деловой жизни, мелких и средних компаний. Единственным окончательным разрешением такого антагонизма было закрытие большого числа этих предприятий, повлекшее за собой резкий рост уровня структурной безработицы, которая сохранялась в течение последних трех десятилетий и которая обострилась в 2007 году с наступлением глобального капиталистического кризиса. [22]

Тем не менее, самым важным моментом был беспрецедентный рост объема иностранных прямых инвестиций (FDI) европейского происхождения, которые Испания поглотила сразу после присоединения к общему рынку: из 4 715,12 миллиардов песет иностранных прямых инвестиций, прибывших в нашу страну в период с 1962 по 1990 год, около 75% пришлось на на 1986-1990 гг. Подобно этому, если в период с 1975 по 1985 год общий объем иностранных прямых инвестиций в Испании равнялся 945,04 миллиарда песет, то только в следующипе четыре года – с 1986 по 1990 гг. – они вырастут более чем на 370%, достигнув общего объема в 3 502,48 миллиарда песет. [23]

Изменения, вызванные этим феноменом, имели решительное значение для перехода испанского капитализма от запоздалого развития и относительной изоляции к его полной интеграции в глобальную монополистическую систему. Анализ происхождения этих инвестиций раскрывает растущую роль в нашей стране монополий из стран ЕЭС: если с 1978 по 1985 год прямые иностранные инвестиции, происходившие из стран ЕЭС, равнялись 401,7 миллиарда песет – 41% от общего объема, – то в период 1986-1989 гг. они составят 1309,8 миллиарда песет, достигнув 57,87% от общего объема и составив 1,49% валового внутреннего продукта страны. [24]

Такое количество иностранных инвестиций прямо связано с постепенной приватизацией испанских компаний, до тех пор бывших государственными, что осуществлялось в рамках политики реструктуризации промышленности, в восьмидесятых годах уже начавшейся, но чрезвычайно ускорившейся с вхождением Испании в ЕЭС. [25] Большинство этих инвестиций будет направлено на то, чтобы заполучить по дешевке компании, находившиеся в трудном финансовом положении, будь то государственные, или частные. Как правило бывшие государственные монополии или олигополии получали список акционеров со значительным присутствием иностранных инвесторов, но при особом перевесе нескольких главных испанских банков, таких как Santanderи BBVA, если они не были прямо переданы крупным европейским монополиям, как это было в случае с компанией СЕАТ (SEAT), переданной Национальным институтом промышленности Фольксвагену. [26] Таким образом европейские монополии получили контроль над главными каналами распределения и сбыта на испанском рынке, часто используя нашу страну как платформу для экспорта в другие страны ЕЭС, учитывая сравнительно невысокую цену рабочей силы в нашей стране.

Весь этот описанный выше процесс мог быть притворен в жизнь только за счет значительного увеличения эксплуатации трудящихся в нашей стране. Как показывают проведенные исследования, в период спонсированной ЕЭС реструктуризации промышленности и последующего вхождения Испании в ЕЭС будет наблюдаться такой рост эксплуатации, который не имел прецедента в экономической истории капитализма в нашей стране. [27] Как результат неравномерного развития капитализма в мировом масштабе и характерных особенностей индустриализации в Испании при растущем международном разлделении труда, цена интеграции Испании во все более углубляющиеся в рамках ЕЭС отношения взаимозависимости должна была быть безусловно высокой.

В отличии от иллюзорных прогнозов представителей олигархии, «модернизация» Испании и ее производственной базы, если сравнивать Испанию с другими европейскими капиталистическими странами, чья промышленность основывается на отраслях с высокой добавленной стоимостью, является несбыточной мечтой. В этом смысле производственная специализация нашей страны может быть основана на сохранении низкой стоимости рабочей силы, чтобы обеспечить повышение конкурентноспособности, подобно тому, как это происходит в таких странах ЕЭС как Греция и Португалия, а не так как в центральных и северных странах, которые выбрали промышленную специализацию с сильной технологической составляющей. [28]

Выводы

В рамках Европы капиталистическая экономическая и политическая конструкция, воплощенная в прошлом в ЕЭС, а ныне в ЕС, – это проект, который с первой минуты своего создания неразрывно связан с интересами монополий, действующих на нашем континенте. Следовательно природа ЕС по своей сущности реакционна и противоречит интересам международного рабочего класса. Нет сомнений в том, кто стал главной жертвой вступления Испании в общий рынок: рабочий класс, оказавшийся в условиях растущих темпов эксплуатапции и растущей безработицы, а также некоторые слои народа, подвергшиеся жестокому воздействию интенсивного процесса пролетаризации. В то время как значительная часть производительного сектора переживала серьезный упадок из-за превосходства их новых европейских конкурентов, другие секторы испанского капитализма значительно улучшили свои позиции, используя новую динамику интернационализации капитала и интегрируясь в становящиеся все более плотными отношения взаимозависимости внутри европейского общего рынка.

В отличие от позиций, которые занимали многие оппортунистские организации, позиция коммунистов ни в коей степени не защищает так называеиые основополагающие принципы Европейского союза. Согласно опортунистам эти основополагающие принципы были в ходе событий извращены с подписанием в 1992 году Маастрихтского договора.

Сегодня в такой стране как Испания, полностью интегрированной в мировую империалистическую систему, пропаганда предложения коммунистов по рассматриваемым в этой статьи вопросам –главная и неотложнаая задача для будущего развития классовой борьбы и укрепления революционных организаций. Правильное направление идеологической борьбы в любой стране должно идти рука об руку с глубоким и научным анализом данного этапа исторического развития, если такая борьба не хочет быть просто абстрактным лозунгом. В то же время это должно служить фундаментальной базой для пропагандистской и разъяснительной работы среди масс, если мы хотим выйти за узкие рамки риторики и спекуляций.

Для этого необходимо продолжать изучать с классовых позиций ситуацию в Европе и давать отпор реформистским тезисам внутри рабочего и народного движения, особенно когда реформистские силы, даже сознавая ограниченность своего мандата и компетенции, принимают непосредственное участие в капиталистическом менеджменте существующего бедственного положения.

Организация, известная как Европейская коммунистическая инициатива, [29] одним из основателей которой была Коммунистическая партия народов Испании и куда вошли и другие партии, участвующие в Международном коммунистическом обзоре, считает это одной из главных своих задач. Задача эта очень важна, так как политическая борьба неразрывно связана с борьбой идеологической.

Что касается будущего, не существует сомнений, что антисоциальная политика монополий будет продолжать оставаться центральной темой переживающего упадок Европейского союза, который видит как в отношении экономической, политической и военной мощи на его место приходят другие быстро развивающиеся капиталистические державы.

Перед лицом такого неопределенного будущего переговоры, начатые между Министерством торговли США и Европейской комиссией о соглашении, которое получило название Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (TTIP), представляют собой возможный и временный вариант решения этой ситуации, за счет абсолютного ухудшения условий жизни и труда трудящихся и большинства народа в странах ЕС. Независимо от гео-экономических соображений о смысле и цели этой громадной зоны свободной торговли и инвестиций, ее прямые и непрямые последствия, как уже раньше заявляла наша партия, [30] - это открытое объявление войны против трудящихся, и международное коммунистическое движение должно уделять этому должное внимание, если мы хотим вести решительную борьбу в защиту интересов трудового народа.


[1] Standard Eurobarometer 80 (autumn 2013). Public Opinion in the European Union. Spain’sNationalReport. EuropeanCommission.

[2] Хотя франкистские власти не проявляли большого интереса к таким институтам как 
Экономическое сообщество по углю и стали ввиду изоляции шахтной и металлургической отраслей испанской промышленности, французская инициатива 1951 года по созданию Европейского аграрного сообщества или «Зеленого пула» встретила совсем другое отношение. Поглощение этой организации Организацией европейского экономического сотрудничесива (ОЕЭС), предшественника нынешней Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), заставило режим вести переговоры о полном членстве. Соглашение было достигнуто в 1955 году и Испания вошла в Сельскохозяйственную и продовольственную комиссию ОЕЭС, укрепив таким образом свои начатые после окончания Гражданской войны связи с главными импортерами испанской сельскохозяйственной продукции в Западной Европе.

[3] Crespo, M. L. J. (2004). Spain in Europe, 1945-2000: From ostracism to modernity. Ed. Marcial Pons, Madrid

[4] Gonzalez, A. (September 1st, 20122). An anguished hope. Spanish and Portuguese businessmen in face of the entry in the EEC, 1957-197. Hispania – Spanish Review on History, 72, 242, 699-722

[5] Zaratiegui, J. M. (2010). One Europe for two Spains: First steps towards integration, 1957-1963. Pamplona: Editions University of Navarra.

[6] Senante, B. H. C. (2006). Spain in face of the European integration: the first rapprochement. Valencia: Institució Alfons el Magnànim

[7] В среднем 48% испанского экспорта шло на общий рынок – в случае некоторых видов сельскохозяйственной продукции эта цифра достигала 80 %, - в то время как импорт из стран общего рынка составлял 30%. К тому времени почти 41% иностранных инвестиций в Испании происходил оттуда же.

[8] К 1975 году на территории Испании действовала 348 компаний. Имея референции 300 крупнейших промышленных компаний страны, инвестиции США имелись в различных отраслях производства, так например, в химической отрасли они составляли 25,39% от всех иностранных инвестиций, в производстве электрооборудования 29,47%, в металлургической промышленности 59,43%, в производстве механических конструкций 24,87%, нефти - 100%. В период с 1960 по 1975 год , принимая во внимание основные инвестиции в капитал компаний из регулируемых отраслей, в списке иностранных инвесторов на первом месте стояли США (41%), за ними шли Швейцария (17%) и Германия (10%). См.: Álvaro, M. A., & Banco de España. (2012). La inversión directa estadounidense en España : un estudio desde la perspectiva empresarial (c. 1900-1975)

[9] Ibárruri, D. (1960). History of the Communist Party of Spain. París: Éditions Sociales.

[10] См. текст заявления на http://www.recursosacademicos.net/web/2015/03/16/resolucion-del-movimiento-europeo-de-munich-78-06-1962-a-propuesta-de-los-delegados-espanoles/

[11] Communist Party of Spain. (1975). Manifesto-programme of the Communist Party of Spain. Le Cheratte: Levaux

[12] Partido Comunista de España. (1978). Noveno congreso del Partido Comunista de España: Informes, debates, actas y documentos: Madrid, 19-23 de abril de 1978. Madrid: PCE

[13] Italia apoya el ingreso político de España a la CEE.

http://elpais.com/diario/1977/09/02/internacional/241999216_850215.html

[14] El PC francés quiere un referéndum contra el ingreso de España en la CEE, http://elpais.com/diario/1978/12/03/internacional/281487604_850215.html

[15] Campaña comunista en Francia contra la ampliación de la CEE

http://elpais.com/diario/1978/07/25/internacional/270165608_850215.html

[16] Partido Comunista de España. (1982). Programa electoral del Partido Comunista de España: Aprobado por el Comité Central del P.C.E. en su reunión de los días 15 y 16 de septiembre de 1982. Madrid: PCE

[17] Политический документ 4-го Съезда ПЕЛ, состоявшийся в Мадриде в декабре 2013 года. http://de.european-left.org/positions/congress-motions/documents-4th-el-congress/final-political-document-4th-el-congress

[18] Partido Comunista (1984). Resoluciones del Congreso de Unidad de los Comunistas. Nuevo Rumbo, num 1.

[19] Договор об учреждении Европейского экономического сообщества. http://ppt.ru/newstext.phtml?id=26343

[20] Тамже.

[21] Arderiu, E. (1988) “La industria ante la incorporación de España en la C.E.E”. Anales de la Real Académica de Ciencias Económicas y Financieras, tomo XX, pp. 25-47

[22] VVAA. (2014). Desentrañando la Unión Europea. S.l.: Seminario de Economía Critica TAIFA

[23] Сюда нужно добавить резкий рост (2740%) в этот период иностранных портфельных инвестиций

[24] Заметьте несовпадение между некоторыми аднными за тот же период и индикаторами, используемыми здесь, что объясняется различием статистических источников, использованных в цитируемой работе, на основе которой была сделана часть расчетов:: Bajo, O (1992). Un análisis empírico de los determinantes macroeconómicos de la inversión extranjera directa en España, 1961-1989. Moneda y Crédito. Núm. 194, pp 107-146.

[25] Фелипе Гонзалес заявляет, что реструктуризация промышленности «совершенно необходимо, чтобы догнать Енвропу.» http://elpais.com/diario/1983/12/03/espana/439254006_850215.html

[26] Binda, Verónica. (2005). Entre el Estado y las multinacionales: la empresa industrial española en los años de integración a la Comunidad Económica Europea. Universitat de Barcelona

[27] Guerrero, D. (2006). La explotación: Trabajo y capital en España (1954-2001). Mataró: Ediciones de Intervención Cultural

[28] VVAA. (2014). Desentrañando (распутывая)la Unión Europea. S.l.: Seminario de Economía Critica TAIFA

[29] Инициативакоммунистических и рабочих партий для изучения и разработки европейских вопросов и координации своей деятельности, создана в октябре 2013 года, в нее входят 29 европейских коммунистических и рабочих партий (не только партии, входящие в ЕС)

[30] Partido Comunista de los Pueblos de España. (2014). Por la clase obrera y los pueblos: no al TTIP, no a los monopolios, no a la UE. Resolución del Comité Ejecutivo del PCPE. http://www.pcpe.es/index.php/comite-central/item/2147483720-por-la-clase-obrera-y-los-pueblos-no-al-ttip-no-a-los-monopolios-no-a-la-ue. Ver también: Alfonso Reyes (Diciembre 2014) TTIP. Causas y consecuencias de una declaración de guerra contra el pueblo trabajador. Unidad y lucha