В данной работе мы хотим проанализировать процессы и тенденции в рабочем движении Казахстана на протяжении всей современной истории с 1991 года, для того чтобы вынести из этого уроки и поставить перед собой и трудящимися очередные задачи. 

Рабочий класс Казахстана не был бессловесным и оказывал сопротивление даже в самых неблагоприятных условиях деиндустриализации, приватизации, развязанных репрессий и политических убийств. То, что в Казахстане установлены сейчас самые антирабочие законы на постсоветском пространстве и фактически запрещены независимые профсоюзы и отобрано у трудящихся право на забастовку и массовые выступления, говорит о степени ожесточения буржуазной диктатуры, которая не раз опускалась до террористических методов с целью сломить сопротивление нефтяников, металлургов и шахтеров. 

Самая массовая и длительная забастовка на территории бывшего СССР также случилась в Западном Казахстане в 2011 году, когда нефтяники почти восемь месяцев продержались при поддержке местного населения и безработных и смогли выдвинуть политические требования национализации крупной промышленности под контролем трудящихся и призвали к всеобщей забастовке с лозунгом отставки президента и правительства. Данная забастовка была потоплена в крови, когда мирный митинг рабочих был расстрелян полицией в Жанаозене. 

Мы хотим показать эволюцию развития политического сознания передовых отрядов рабочего класса в рамках процессов реставрации капитализма и установления открытой буржуазной диктатуры, когда под запрет попали все независимые профсоюзы и ликвидирована по суду старейшая Коммунистическая партия Казахстана. Мы должны рассмотреть перспективы возрождения организованного рабочего движения и роль коммунистов в этом процессе.

Безусловно, надо начать историю возникновения рабочего движения Казахстана и бывших республик СССР именно с конца 80-х годов. Именно этот период стал переломным в истории Советского Союза и завершился контрреволюционным переворотом 1991 года, а в последующем и полной реставрацией капитализма.

«Перестройка», «гласность», «демократизация» в руках правящей группы были орудиями по расшатыванию политической монополии КПСС, проведению первых крупных рыночных преобразований, направленных на разрушение плановой экономики. Противоречия, заложенные еще во времена «косыгинских реформ» 60-х и начала 70-х годов, где были допущены в социалистическую экономику некоторые буржуазные методы, вызвали неминуемые кризисные явления в 80-х, которые пришедшая к власти группировка во главе с Горбачевым в итоге предлагала разрешить через «политическую либерализацию» и через допущение рыночных механизмов, что неминуемо вело к катастрофе.

Подрывали социалистический строй и разросшаяся так называемая «теневая экономика» настоящая раковая опухоль, когда часть наиболее востребованных товаров и продуктов изымались из оборота, создавая в стране ситуацию острого искусственного дефицита, а затем реализовывалась на черном рынке по совершенно другим ценам. Этим создавалась основа для появления первых буржуазных элементов, которая подкреплялась появлением кооперативов, и фактическим разрешением многообразия собственности в 1989 году, а идеологически оправдывалась верхушкой различными теориями «рыночного социализма» и «социализма с человеческим лицом».

Подобные явления, как и постепенный рост социального неравенства, вызвали справедливое возмущение в трудящихся массах СССР, что выразилось в проведении первых массовых забастовок, появлению стачечных комитетов, рабочих клубов, ассоциаций. Наиболее запомнившиеся стали забастовки шахтеров 1989-1990 годов, которые охватили целые регионы РСФСР, Украинской и Казахской ССР. Многие историки, исследователи и нынешние коммунисты считают эти выступления, и особенно шахтерские забастовки одним из главных политических орудий разрушения СССР и плановой экономики, а самих горняков чуть ли не «контрреволюционной гвардией» еще более прорыночной и молодой части верхнего слоя КПСС во главе Ельциным.

Но изначально и даже в более поздний период основная масса трудящихся, участвовавшая в забастовках не выступала против социализма и тем более не ратовала за разрушение СССР. Выдвигавшиеся требования имели экономический характер и касались повышения зарплаты, улучшения условий труда, решения проблемы дефицита товаров и продуктов, то есть улучшения снабжения шахтерских регионов, а также частично вопросов реформирования самой плановой экономики в сторону улучшения ее эффективности. То есть забастовки были в итоге реакцией на антисоциалистические меры правительства, разрушающие плановую экономику. Да и группировки Горбачева и Ельцина в основном выдавали свои контрреволюционные предложения и мысли под соусом необходимости «реформирования социализма», возвращения «ленинских принципов» и «народовластия советов» и т.д.

Такую же демагогию, но уже с долей «самостийности», использовал и первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Нурсултан Назарбаев во время визитов в бастующую Караганду в 1989 году, где на короткое время даже разместился центральный штаб Независимый Профсоюз Горняков СССР во главе с карагандинцем Геннадием Озоровским. Тогда через различные обещания уступок он также открыто выражал недовольство «монопольной властью центральных ведомств» и выдвигал идеи экономической самостоятельности, независимой от диктата центра и командно-административного плана. Фактически эти предложения означали на деле разрушение народно-хозяйственного механизма и втягивание добывающих отраслей в «свободный рынок». То есть на этом примере видно, что именно верхушкой внедрялись на практике тогда чуждые социализму идеи и взгляды, а не трудящимися, которые в основной массе были верны коммунистическим идеям.

Однако факт остается фактом, рабочее движение в тот момент не превратилось в самостоятельную силу, а политически обезоруженные трудящиеся не смогли выполнить историческую роль по предотвращению реставрации капитализма и недопущению контрреволюционного переворота. Тут проявила себя классическая схема, когда без политической партии рабочее движение оказалось слепым, особенно в ситуации идейно-организационного распада верхушки КПСС, а отдельные рабочие лидеры и отряды трудящихся оказались даже в последующем игрушкой в борьбе чуждых социальных сил. Новые марксистские и коммунистические группы в КПСС не смогли тогда взять руководство над забастовочным движением, а протесты шахтеров в Кузбассе и Воркуте в итоге оседлала группа во главе с Ельциным. Это предопределило в итоге судьбу всего СССР.

Именно тогда появился Независимый Профсоюз Горняков СССР (НПГ), который определил создание на своей основе уже в 90-х так называемых «свободных профсоюзов» и стал ретранслятором чисто либеральных и даже правых идей в рабочее движение с целью его нейтрализации и подчинения задачам полного демонтажа плановой экономики, приватизации, введения частной собственности. Примечательна и судьба лидеров стачечного и шахтерского движения Кузбасса, многие из которых после распада СССР заняли места в частных добывающих компаниях и корпорациях, то есть сами стали капиталистами или устроились на различные должности в местной ельцинской администрации. В итоге произошла метаморфоза, когда эти же подкупленные «пламенные деятели» шахтерского движения всячески подавляли забастовку своих товарищей уже в 1998 году, направленную против Ельцина и планов приватизации отрасли.

В Казахстане развитие рабочего движения имело свою специфику, но на нем отразились и общие тенденции, имевшие место на всем пространстве СССР. С одной стороны, идет появление всё тех же «свободных профсоюзов», руководство которых в итоге поддержало активно процессы реставрации капитализма, а с другой стороны идет формирование других структур под влиянием коммунистов и левых, вся деятельность которых была направлена против процессов приватизации, невыплаты зарплаты, снижения уровня жизни и разрушения производства.

Оставшиеся же массовые организации бывшего ВЦСПС «Казсовпрофа», преобразовавшиеся в Федерацию Профсоюзов Республики Казахстан, в основном оказались деморализованными и занимали выжидательную позицию. Но процессы приватизации и повсеместная ликвидация рабочих мест подвигла и их в середине 90-х к активизации протестов, вплоть до 1997 года, пока не были полностью поставлены под личный контроль президентом Назарбаевым.

В конце 80-х годов, как и во многих республиках СССР, в Казахстане появляются на базе массовых шахтерских забастовок первые свободные объединения рабочих – группы Независимых Профсоюзов Горняков (НПГ), которые были в основном сконцентрированы в центральных областях и в частности в Карагандинском регионе. На их базе создается объединение «Бирлесу» (Единение), которое преображается в 1994 году в Конфедерацию Свободных Профсоюзов Казахстана (КСПК).

Филиалы КСПК были созданы в пяти областях, были сформированы четыре отраслевых объединений: ассоциация летного состава, профсоюз горняков республики, профсоюз работников здравоохранения, профсоюз работников образования, а также 86 профсоюзов из разных отраслей и сфер. В начале 90-х годов КСПК, стало по настоящему альтернативным объединением, которое в какой-то мере повлияло и на оживление отдельных отраслевых профсоюзных объединений Федерации Профсоюзов Республики Казахстан (ФПРК - бывшего республиканского ВЦСПС), деятели которых заняли активную позицию в защиту интересов трудовых коллективов.

Параллельно этому возникло боевое и радикально левое Рабочее Движение Казахстана, которое стало оплотом коммунистов и левых сил. Оно создавалось на основе Рабочего движения Алматы, возникшего еще в 1990 году, объединявшего представителей большинства трудящихся предприятий и учреждений Алматы и фактически уже тогда ставшего координатором и центром консолидации рабочих организаций всего Казахстана. 19 июля 1993 года состоялось учредительное собрание Рабочее Движение Казахстана «Солидарность» (РДКС). С этим движением связано ряд крупных забастовок и выступлений рабочих разных отраслей в Алматы, Уральске, Караганде, Усть-Каменогорске и в Южном Казахстане в начале, середине и в конце 90-х годов.

РДКС работало совместно с низовыми активистами как КСПК, так и с отраслевыми объединениями ФПРК, пытаясь снизу создать единый фронт трудящихся против планов правительства Акежана Кажегельдина, проводившего политику тотальной приватизации, уничтожения социальной системы обеспечения в рамках так называемой «шоковой терапии». Серьезным успехом этой работы было создание в 1995 году республиканского стачечного комитета, которое было организовано ведущими отраслевыми объединениями Федерации Профсоюзов Республики Казахстан и региональными объединениями РДКС. Сопредседатель РДКС Мадэл Исмаилов был избран заместителем председателя стачкома.

Особо надо подчеркнуть в этом деле роль Коммунистической партии Казахстана (КПК), члены которой не согласились с подтасованным решением о переименовании партии. 6 декабря 1991 года в Алматы коммунисты провели свой 19 восстановительный съезд КПК. Примечательно, что в декабре 1991 года, то есть с самого начала, восстановленная Компартия Казахстана выступила против избрания президентом Нурсултана Назарбаева на безальтернативных выборах, а также первой громко выступила против планов рыночных реформ и массовой приватизации в стране.

Именно ведущая роль активных коммунистов в Рабочем Движении Казахстана «Солидарность» и определило его боевитость и успешную пропаганду среди рабочих идей о необходимости ведения именно политической борьбы против правительства с целью предотвращения процессов массовой приватизации, закрытия производств и повышения стоимости коммунальных услуг. Характерно, что в те годы в составе бюро ЦК КПК члены Рабочего движения Казахстана составляли большинство. Центральным печатным органом ЦК КПК являлась газета «Рабочая Жизнь».

Однако тогдашние нарождающиеся структуры рабочего движения и профсоюзов были подорваны уничтожением целых отраслей промышленности в основном машиностроения, металлообработки, цветной металлургии, военных заводов, а также гигантов легкой и пищевой промышленности. Процессы становления капитализма в Казахстане сопровождались массовой деиндустриализацией и наращиванием репрессий, когда с 1995 года после роспуска двух парламентов страна превратилась в суперпрезидентскую буржуазную республику во главе с Нурсултаном Назарбаевым. Это был с другой стороны целенаправленный удар по советскому рабочему классу, то есть по основным массам русскоязычных трудящихся в городах, которые могли потенциально стать базой политической оппозиции.

Разрушение крупной промышленности, в результате развала бывшего народного хозяйства и массовой приватизации 95 – 97 годов, вызвало процессы социально катастрофического характера, в результате которых целые отрасли перестали существовать, а несколько тысяч крупных предприятий прекратили свое существование. Это привело к деградации целых регионов, к появлению 60-ти городов «призраков», к массовой безработице, которая достигала 30 процентов трудоспособного населения страны (4 миллиона «самозанятых» к 1998 году) и к выезду из страны около 1,5 миллионов человек, среди которых была масса квалифицированных рабочих и специалистов разных национальностей. Эти процессы сопровождались ликвидацией всех социальных гарантий, льгот и старого советского трудового законодательства.

В первой половине 90-х гг. Казахстан, как и все новые государства испытал глубочайший экономический кризис. ВВП страны 1992–1995 гг. сократился по сравнению с 1991 г. в среднем на 18,7%. Падение производства охватило все сектора экономики (таблица 5. 1) [1]. Выпуск сельскохозяйственной продукции в Казахстане снизился на 28,8%, спад в промышленности составил 32%6. Причины такого катастрофического спада были связаны с распадом страны и разрывом большинства экономических связей между республиками. В 1990-е гг. сильно сократилось производство угля и электроэнергии (таблица 5.2), в значительной степени из-за экономического спада в России и перехода во взаимных расчетах на твердую валюту, которой в странах катастрофически не хватало. В начале 90-х гг. усилился начавшийся в конце 80-х гг. отток русскоязычного населения в Россию и другие республики. В 1989–1996 гг. чистая миграция из страны составила 7,9% от численности населения.

Это стало еще одной причиной обвала промышленности в первой половине 1990-х гг. В 2000 г. страна имела на 1,5 млн чел. населения меньше, чем в 1991 г. (таблица 5.2). При этом резко выросла доля бедного населения. В 1998 г. доходы ниже прожиточного минимума имело 39% населения. [2]

Сильнейший удар был нанесен этим упадком с одной стороны и государственными репрессиями с другой по всем передовым профсоюзным и рабочим организациям страны, многие из которых также прекратили свое существование. Этому процессу способствовали ошибки и антирабочие действия самих профсоюзных лидеров, что привело к дискредитации идеи организованного рабочего движения и к окончательному перерождению верхушки существовавших тогда профсоюзных объединений. Так, например, руководство КСПК, на волне антикоммунистических и неолиберальных настроений среди части шахтеров, вступило в тесную связь с 1992 года с руководством американских профсоюзов АФТ-КПП, и стало пропагандировать идеи деполитизации рабочих организаций и поддержки рыночных экспериментов правительства. Это выразилось в открытой поддержке лидером КСПК Леонидом Соломиным принятию правительством нового пенсионного законодательства в 1996-м году, которая скопировала чилийскую модель пенсионного обеспечения и разрушила солидарную систему в стране.

Непоследовательность и отказ от активных наступательных действий со стороны руководства КСПК, привели к закрытию многих региональных профсоюзных объединений, а лидеры профсоюза горняков города Кентау подверглись репрессиям. Это привело к тому, что к концу 90-х годов практически все объединения этого профсоюза превратились в малочисленные группы. Приход же на пост председателя ФПРК в 1997 году Сиязбека Мукашева, личного друга президента, который был заинтересован в контроле над профсоюзами страны и недопущении выступлений трудящихся, изменило соотношение сил и в бывших советских объединениях ВЦСПС, где вверх окончательно взяли наиболее консервативные и заинтересованные в сотрудничестве с Транснациональными Корпорациями (ТНК) и властями элементы.

Все эти события привели к расколам и к исключениям наиболее активных и радикальных активистов низовых профобъединений. Так по инициативе профсоюза работников машиностроения, входящего в состав ФПРК, был ликвидирован наиболее передовой профсоюз крупного оборонного завода «Металлист» в городе Уральске в 2002 году, который вступил в непримиримую борьбу против приватизации и уничтожения предприятия со стороны правительства. В 2001 году девять отраслевых профсоюзов объявили о своем выходе из состава ФПРК, заявив о полном разложении руководства федерации, ее склонности лишь к финансовой рыночной деятельности на базе профсоюзной собственности и узурпации власти. Однако эти ведущие отраслевые профсоюзы так и не смогли создать альтернативную структуру. Еще ранее в конце 90-х годов произошел раскол и в профсоюзе угольщиков. Когда Карагандинский угольный разрез и металлургический комбинат попали в 1996 году в результате приватизации в руки ТНК «Арселор Миттал», а профкомы 8 шахт образовали собственный корпоративный профсоюз угольного департамента «Коргау» («Защита»).

Профсоюз работников автотранспорта и гражданской авиации во главе с Муратом Машкеновым, вышедший из ФПРК, совместно с депутатом Парламента Сериком Абдрахмановым и бывшим руководителем КСПК Леонидом Соломиным создали в 2003 году Конфедерацию Труда Казахстана (КТК). Но это объединение так и не проявило своей активности и боевитости по сегодняшний день. Лидеры политического движения рабочих из состава РДКС, попали в конце 90-х и в начале 2000-х в тюрьмы, а рядовые активисты подверглись репрессиям и массовым увольнениям. В разное время под каток репрессий и арестов попали Юрий Виньков, Мадэл Исмаилов, Айнур Курманов, Сакен Жунусов, Анатолий Медведев, Денис Данилевский, Владимир Карачев, Геннадий Никитин и многие другие.

Фактически к 2007 году данное движение прекратило свое существование, как и целый ряд независимых профсоюзов и организаций. По сути, деиндустриализация, и сырьевой характер экономики привели к уничтожению старого можно даже сказать «советского рабочего движения».

Первым звонком начала нового подъема рабочего движения в Казахстане стала массовая забастовка шахтеров угольного департамента «Арселор Миттал Темиртау» осенью 2006 года, которая показала, что на арену выходит новое молодое поколение рабочего класса и уже в добывающих отраслях промышленности, оказавшихся в руках иностранных корпораций уже после процесса массовой приватизации. В конце 2007 года прогремит еще одна крупная забастовка уже на гиганте по добыче и выплавке меди, цинка, золота, олова и серебра корпорации «Казахмыс», когда горняки ряда рудников откажутся выходить на поверхность. Эта сырьевая модель капитализма и определит будущий характер нового рабочего движения.

Именно тогда начнет приобретать популярность в молодежной рабочей среде идея формирования нового независимого профсоюзного центра. Собственно, как раз это новое поколение рабочих от 20 до 30 лет, пришедшее на производство после реставрации капитализма и станет движущей силой последующих массовых забастовок и заинтересованной в появлении новых организационных и политических форм рабочего движения. Особенно эти идеи получили свое развитие именно с началом кризиса 2008 года, который затронул сотни тысяч рабочих различных отраслей, спровоцировал новую волну увольнений, сокращения заработной платы или невыплату таковой, а также новый процесс деиндустриализации, то есть свертывания производства и закрытия предприятий. Кроме этого усилилась эксплуатация рабочих в добывающих корпорациях. Это привело к появлению снизу новых неформальных инициативных групп, стачкомов, и независимых профсоюзов, которые начали вести работу по консолидации.

Настоящим всплеском нового рабочего движение становятся массовые забастовки и выступления нефтяников Мангистауской области Западного Казахстана с осени 2008 года, которые на многие годы станут авангардом всего рабочего движения. Наиболее показательным и ярким стала захватная двухнедельная забастовка двух тысяч бурильщиков ТОО «Бургылау», которые потребовали национализации своего предприятия и возврата его обратно в состав государственной компании. Тогда против руководителей и активистов независимого профсоюза были использованы спецподразделения КНБ, но из-за активного сопротивления и поддержки других коллективов отрасли, многие экономические требования бастующих были тогда выполнены.

Однако из-за многочисленных публикаций в СМИ сам лозунг национализации и рабочего контроля становится наиболее популярным в рабочей среде и весьма заразительным. Конечно, он выражал в том числе и иллюзии трудящихся, что можно решить свои вопросы в рамках капитализма. Его начинают выдвигать рабочие бастующих предприятий в совершенно разных отраслях и первыми трудовой коллектив Алматинского Вагоноремонтного завода во время захватной забастовки в июле 2009 года. Именно с этого года можно отметить значительное число трудовых конфликтов, захватные забастовки, перекрытия улиц, формирование инициативных групп и стачкомов, выход из состава федерации профсоюзов и «желтых» объединений сотен рабочих, что стало знаковым явлением. Фактически 2009 год стал годом возрождения организационных форм рабочего движения, когда различные разрозненные группы рабочих активистов из разных регионов начали проявлять стремление к объединению, а в Алматы был образован координационный и информационный центр по содействию этому процессу.

Первая договоренность о работе в этом направлении было достигнуто на совещании профсоюзных активистов в мае 2009 года в Алматы. Тогда было достигнуто соглашение о создании постоянно действующего информационного центра по содействию рабочему движению и собственных информационных ресурсов. За 2009 год созданным центром, который организовали социалисты и боевые профсоюзы, были организованы и проведены кампании солидарности с забастовками и выступлениями на Алматинском Вагоноремонтном заводе, АЗТМ, ТОО «Бургылау», ноябрьской голодовкой нефтяников «Озеньмунайгаза», оказана поддержка борьбе ученых против приватизации НИИ и рабочим Карабулакского сахарного завода, а также рабочим Первомайского Механического Завода, вступившим в противостояние с АТФ банком.

В конце февраля 2010 года в Алматы представители отдельных независимых профсоюзов КСПК, представители низовых ячеек ФПРК, деятели новых профсоюзных групп и организаций, а также движения по содействию рабочим в борьбе за свои права из Алматы, Талды-Коргана, Усть-Каменогорска, Семипалатинска, Павлодара, Костаная, Кокшетау, Шымкента, Тараза, Караганды, Джезказгана, Актау и Актюбинска провели свое второе совещание, где было принято решение о создании оргкомитета по формированию нового республиканского межотраслевого профсоюза. В состав оргкомитета вошли 47 человек, среди которых известные деятели рабочего движения.

Наконец 27 ноября 2010 года в Алматы в зале гостиницы «Евразия» прошла учредительная конференция по созданию нового республиканского рабочего объединения «Профсоюз работников промышленных, бюджетных отраслей и сферы услуг «Жанарту»», в которой приняли участие сотни делегатов из 13 регионов. В частности, прибыли рабочие лидеры и активисты из Актау, Актобе, Тараза, Шымкента, Павлодара, Петропавловска, Костаная, Кокшетау, Караганды, Джезказгана, Усть-Каменогорска, Семипалатниска, Алматинской области и самой южной столицы. Пришли поддержать мероприятие и представители независимых профсоюзов страны, такие как Конфедерация Труда Казахстана (КТК), ассоциации независимых профсоюзов «ОДАК», а также представители профкомов крупных заводов и фабрик Алматы.

В своем заявлении участники конференции декларировали следующее: «Идейный стержень и новая стратегия профсоюзов должны базироваться не только вокруг вопросов повышения заработной платы и условий труда, но и в деле борьбы за изменение соотношения классовых сил в обществе, за смену социально-экономического курса страны, за возврат в руки государства предприятий и рудников горнодобывающей промышленности, находящихся в руках «Арселор Миттал Темиртау» (АМТ), корпорации «Казахмыс», «Казцинк», «Евразийской группы», как единственный способ сохранения производства, технической модернизации и действенной охраны труда. Пересмотр и отмена контрактов по недропользованию с иностранными нефтяными компаниями – требование трудящихся добывающих отраслей, а лозунг национализации и рабочего контроля стал популярным в широких слоях общества. И во главу угла стоит необходимость возврата всех социальных гарантий и прав, отобранных правительством в 90-е годы». [3]

Данное событие имело больше значение в деле возрождения рабочего движения, так как новый межотраслевой профсоюз ставил перед трудящимися задачи, выходящими за рамками формальных союзов. Главными целями нового профсоюзного центра стало создание настоящих рабочих организаций, формируемых снизу, помощь в самоорганизации трудящихся, вставших на путь отстаивания своих прав и агитация о необходимости объединения трудящихся. Другим моментом в консолидации различных организаций — это задача координации усилий и выдвижение единых требований к правительству и работодателям (программы борьбы), организация общереспубликанских кампаний протеста (региональных забастовок, демонстраций, пикетов, митингов и собраний и как наивысшей формы — всеобщей забастовки).

Это означало формирование новой стратегии и тактики рабочего движения, которая будет основываться на радикальных наступательных формах действий. И помимо достижения договоренностей в виде коллективных договоров и отраслевых соглашений, речь шла о такого типа забастовках, которые бы поднимали рабочих на борьбу за пересмотр итогов приватизации и вторжение в право собственности крупных корпораций.

В материале организаторов нового профсоюзного движения писалось: «Формирование новых профсоюзов протекает уже по следующей схеме. Сперва происходит полуподпольный процесс самоорганизации, а на втором этапе идет открытое вмешательство в право частной собственности, а именно выставление лозунга пересмотра итогов приватизации, национализации и рабочего контроля. Но не в схематическом формальном ракурсе, а вкладывается в него смысл контроля представителей коллектива за деятельностью руководства предприятия, распределения полученной прибыли, заключения контрактов, выделения средств для обновления оборудования и развития производства». [4]

Следующим шагом после формирования нового межотраслевого профсоюза, стало создание уже политического объединения в лице Социалистического Движения Казахстана 7 мая 2011 года, созданного при активном участии коммунистов, лидеров и активистов профсоюзов и деятелей социальных движений. На учредительной конференции в Алматы его организаторы открыто декларировали создание массовой рабочей партии на социалистической платформе с целью не только противодействия контрреволюции и силам реакции, но и для овладения властью для изменения всего социально-экономического и политического курса страны.

Во многом эти события в виде образования нового профсоюзного центра и Социалистического Движения Казахстана предопределило программу и цели массовой забастовки нефтяников в Мангистауской области и в Жанаозене в 2011 года, которая оказалась живой пробой классовых сил в стране и стала высшим звеном эволюции политического сознания трудящихся.

Действительно, оглядываясь назад, можно применить этой забастовке такие эпитеты, как — героическая или великая, так как она впервые действительно поколебала устои нынешнего строя в Казахстане, установившегося после разрушения СССР и затронула вопросы собственности и власти. Начиная с 2009 года, рабочие в разных регионах выдвигали требование национализации производства на своих забастовках, но именно в Мангистауской области это требование прошло через всю стачку от начала до конца.

Коллективы изнывали и продолжают изнывать под гнетом иностранного и доморощенного капитала, который варварски и хищнически выкачивает из недр никем неучтенные миллионы тон нефти, газа и полезных ископаемых. При этом после многочисленных оптимизаций, нормы выработки выросли в разы, а зарплата падала из-за штрафов и невыполнения планов, а сами рабочие вынуждены были и работают на устаревшем и изношенном советском или китайском оборудовании. Профзаболевания и гибель рабочих на производстве стали обыденной нормой.

Особенно это касается китайских компаний и менеджеров, которые хозяйничали в филиалах якобы национальной компании «КазМунайГаз», в частности в АО «МангистауМунайГаз», АО «КаражанбасМунайГаз», ПФ «ОзенМунайГаз» и в других. Особенно сильно от многочисленных оптимизаций и преобразований пострадали тогда и страдают сейчас рабочие вспомогательных предприятий. Они были выведены из основного производства и превращены в якобы самостоятельные сервисные ТОО. Как и в 2011 году, именно рабочие этих ремонтных и буровых компаний находятся сейчас в авангарде борьбы нефтяников, добиваясь национализации своих предприятий под контролем трудовых коллективов.

Другим важным моментом было и остается борьба за профсоюзы. Поэтому требование свободы профсоюзной деятельности стало одним из самых главных, и, собственно, с него и началась эта забастовка на промыслах и предприятиях АО «КаражанбасМунайГаз». Противостояние началось, когда китайские менеджеры во главе с Юань Му не признали результаты внеочередной отчетно-выборной конференции в марте 2011 года, на которой рабочие убрали с поста председателя ставленника работодателей.

Охрана компании арестовала тогда офис, кассу и документацию профсоюза АО «КаражанбасМунайГаз», а на членов профкома начались вооруженные нападения наемных банд. Как выяснилось, бандиты были связаны с чиновниками областной администрации и через избиения и угрозы применения огнестрельного оружия прямо на территории тщательно охраняемых промыслов (!) требовали от членов профкома отказаться от результатов конференции.

В ответ вахтовые бригады с апреля стали объявлять массовые голодовки на промыслах с требованием немедленно прекратить террор в отношении своих товарищей, одному из которых сожгли дом. С 9 мая на всех предприятиях АО «КаражанбасМунайГаз» началась бессрочная забастовка, которая через две недели перекинулась на предприятия ПФ «ОзенМунайГаз», где как раз и выдвинули сразу требование национализации не только сервисных компаний, но и всей добывающей промышленности страны.

Конечно, сначала битва началась из-за невыплаты коофицентов, заложенных в отраслевых тарифных соглашениях и коллективных договорах, и вокруг требования изменения системы оплаты труда, но по мере усиления репрессий и попыток натравить на бастующих бюджетников, содержание забастовки резко политизировалось. Катализатором этого послужил арест в конце мая юриста профсоюза АО «КаражанбасМунайГаз» Натальи Соколовой по заявлению того самого китайского менеджера Юань Му, когда её обвинили в организации «незаконных профсоюзных собраний» и в «разжигании социальной розни». Через неделю был арестован лидер рабочих ПФ «ОзенМунайГаз» Акжанат Аминов по тем же обвинениям.

После череды увольнений активистов, бастующие инициировали массовый выход из правящей партии «Нур-Отан», куда их поголовно записывала администрация предприятий, а также выдвинули требование повышения заработной платы учителям и врачам Жанаозена на 60% и немедленного освобождения своих арестованных лидеров. Тогда образовалось несколько постоянных мест собраний рабочих – это автовокзал в Актау (областной центр), затем площадь у офиса АО «КаражанбасМунайГаз» в том же Актау, а также территория предприятий на промыслах ПФ «ОзенМунайГаз», где продолжалась бессрочная голодовка. В последующем с июля основные массовые ежедневные митинги протекли уже на центральной площади города Жанаозена, находящегося в 100 километрах от областного центра.

В целом данная забастовка продлилась почти восемь месяцев, и она смогла так долго продержаться только потому, что получила поддержку местного населения, рабочих соседних трудовых коллективов, которые постоянно собирали средства в фонд бастующих. Несмотря на то, в отношении рабочих лидеров был развязан террор, от рук которого летом 2011 года погибло два человека, многие были избиты и ранены, сожжены дома нескольких членов профсоюзного комитета ПФ «ОзенМунайГаз», разгромлен отрядами полиции палаточный лагерь голодающих на территории этой компании, забастовка не только не прекращалась, но и получала новые импульсы.

В этой ситуации было очевидно, что на международном уровне и в СНГ бастующих поддерживают исключительно только коммунистические и рабочие партии и организации, и было удивительно наблюдать абсолютное молчание международных профсоюзных центров и даже вожаков КТР в отношении такой массовой забастовки в Западном Казахстане. Не исключено, что в этом сыграло свою роль лобби нефтедобывающих компаний, когда в недрах профсоюзных чиновников той же Международной Конфедерации Профсоюзов (МКП), бастовавших рабочих пытались представить в виде неких «экстремистов» и «маоистов».

То, что рабочие смогли продолжить борьбу в ситуации ареста лидеров, выдвинули из своей среды вторую волну руководителей, наоборот говорит о серьезной классовой основе всего движения. Трудящиеся и местные жители не допустили попытки властей разделить людей по этническому признаку и принципу оседлости, так как работодатели обвинили в подстрекательствах к забастовкам оралманов, переселенцев из соседних республик.

Окончательный же перелом в настроениях бастующих рабочих произошел уже в октябре — ноябре, в среде которых возобладали сторонники самоорганизации и самостоятельного участия в политической борьбе, поддержавшие политическую программу СДК и профсоюза «Жанарту». В ноябре в Жанаозене на собрании бастующих и представителей всех соседних месторождений и предприятий региона был сформирован новый единый рабочий комитет, который повел совершенно иной курс.

Тут же на собрании был принят призыв к рабочим других добывающих отраслей и регионов поддержать их забастовку, была выдвинута идея создания новой единой федерации независимых от работодателей и властей классовых профсоюзов, формирования собственной политической партии, выражено недоверие всем существующим на тот момент политическим партиям и был объявлен бойкот парламентским выборам, которые должны были пройти 15 января 2012 года.

Была попытка выдвижения самостоятельных кандидатов на выборы в местные представительные органы власти маслихаты из числа бастующих нефтяников, которых просто не пропустили для участия в кампании. Были выпущено несколько видов листовок, распространялись многочисленны бюллетени социалистов и другая литература. Было налажено взаимодействие с рабочими всех месторождений и предприятий области. Создана собственная пресс-служба.

После формирования комитета, за месяц до расстрела прошла расширенная скайп конференция представителей рабочего комитета с участием деятелей левых и профсоюзных групп из других регионов страны, где был обсужден вопрос проведения митинга 16 декабря с требованиями к правительству и с призывом к расширению забастовки. Разработанный в последующем проект резолюции включал в себя призыв к Всеобщей политической забастовке с требованиями отставки президента и правительства.

На этот же день были запланированы пикеты и акции солидарности в разных странах мира, а также отправлены представители рабочего комитета в соседние регионы. Единственное, что многие не могли себе представить того, что власти способны и готовы пойти на расстрел безоружных нефтяников, обычных жителей города и молодых людей, пришедших поддержать бастующих. Хотя в октябре - ноябре 2011 года МВД РК и МО РК уже проводили «антитеррористические» учения в регионе, что уже было подготовкой к массовой расправе.

В итоге 16-17 декабря забастовка нефтяников и массовое движение в его поддержку среди местного населения была потоплена в крови открытым расстрелом митингующих, массовыми арестами активистов, введением сил специального назначения полиции и бригады морской пехоты министерства обороны, полностью оснащенной американским оружием и подготовленной советниками из Пентагона. Это было проявлением открытого террора со стороны буржуазной диктатуры.

Несмотря на расстрел, намеченная всеобщая забастовка охватила всю область и длилась до 5 дней. Железнодорожники станции Шетпе в ночь на 17 декабря в знак протеста против расстрела перекрыли движение транспорта, в результате чего сами были обстреляны ОМОНом. В результате чего по официальным данным погиб один пожарный, перешедший на сторону протестующих. Мало кто пишет, но на следующий день после расстрела 17 декабря, на Алан (площадь) в Жанаозене вышло пять тысяч человек, не побоявшись нового расстрела и арестов.

Нефтяники Жанаозена своей формой самоорганизации в Рабочий Комитет, дисциплиной, выработанной программой требований и действий, призывом к всеобщей политической забастовке, показали пример и тот путь, по которому надо двигаться всем рабочим Казахстана. Это тот капитал и классовый опыт, приобретенный рабочим движением страны, и который нужно будет использовать и претворять в жизнь, когда вновь созреют социальный и политический кризис.

Революционное значение рабочего выступления в Мангистауской области трудно переоценить, оно стало образцом и примером и впервые сформулировало политические задачи всего рабочего движения Казахстана. Жанаозен стал прообразом будущей казахстанской революции. Забастовка также дала небывалый импульс рабочим выступлениям, даже после расстрела, что стало еще одним доказательством перелома сознания рабочих. Так в мае 2012 года не менее драматично с захватными забастовками действовали горняки корпорации «Казахмыс», добившиеся повышения заработной платы на 100 процентов!

По данным независимых профсоюзов, рабочих активистов и местных жителей в результате расстрела 16-17 декабря 2011 года погибло более 70-ти рабочих и более 500 было ранено, а по официальной версии погибло лишь 15. Однако в последующем рабочие активисты и местные жители находили безымянные могилы на заброшенных кладбищах, а некоторые военнослужащие бригады морской пехоты поделились через несколько лет с журналистами журнала «Адам» фактом захоронения трупов в Каспийском море.

Сам Жанаозен превратился на несколько месяцев в оккупированный город где было введено военное положение, где тысячи людей арестовывались и помещались в «фильтрационные пункты», а проще в гаражи, производственные помещения, подвалы административных зданий, так как и РОВД и СИЗО были забиты до отказа. Все они проходили через избиения и пытки. Людей арестовывали и после обращения в больницы с легкими пулевыми ранениями и даже забирали прямо с больничных коек. Масштабы террора и грабежа местного населения и рабочих со стороны многочисленных подразделений ОМОНа из разных областей, подразделений внутренних войск и даже бригады морской пехоты МО РК, поражают воображение.

В течение двух недель были арестованы и прошли через пытки все основные деятели и активные участники забастовки. В итоге перед судом в апреле 2012 года предстали 37 рабочих лидеров и активистов из Жанаозена и Шетпе, среди которых были такие несломленные известные деятели как Максат Досмагамбетов и Роза Тулетаева, а в рамках судебного процесса были вскрыты многочисленные факты физического насилия следователями над арестованными с целью получения необходимых показаний. Открыто об этом сказали практически все подсудимые, но раскрыл первым это молодой рабочий Александр Боженко, правда затем уже через несколько месяцев он был убит неизвестными.

В результате международной кампании солидарности, в которой приняли деятельное участие огромное число партий и профсоюзов, в том числе и Всемирная Федерация Профсоюзов и ПАМЕ, осуждены были на разные тюремные сроки 13 из 37 рабочих активистов. В самом Жанаозене за время судебного процесса прошли две политические забастовки с требованием освобождения всех арестованных. Однако несмотря на некоторые послабления, маховик политических репрессий в стране был запущен на полную катушку в результате которого в течение нескольких лет были закрыты все оппозиционные партии в том числе по суду ликвидирована и старейшая Коммунистическая партия Казахстана, закрыты все независимые издания и заблокированы сотни интернет ресурсов в том числе все наши сайты.

Ряд активистов СДК и «Жанарту» также подверглись гонениям, увольнениям и репрессиям, главные руководители из-за угрозы ареста вынуждены были покинуть Казахстан. Сопредседатель СДК и деятель «Жанарту» шахтер Тахир Мухамедзянов был найден мертвым в июне 2012 года в своей квартире в Шахтинске перед намеченной забастовкой горняков. Многие организации и объединения, связанные с нами, были также ликвидированы по суду. В момент размаха репрессий и спада рабочего движения оказались в среде профсоюзов и политических организаций и предатели, которые перешли на службу режиму.

Помимо репрессий президент и представители добывающих корпораций поставили вопрос о фактическом полном уничтожении профсоюзов в стране. Тогда после Жанаозена для властей стало ясно, что облсовпрофы на местах и руководство Федерации Профсоюзов Республики Казахстан (ФПРК) неспособны контролировать ситуацию в трудовых коллективах и тем более влиять на ход забастовок.

Низовые структуры этих официальных профсоюзов в результате протестных выступлений начали постепенно захватываться рядовыми рабочими активистами. Причем эта тенденция продолжилась даже после расстрела в Жанаозене и в 2012-м и в 2013-м годах. Повсеместно усилилась роль инициативных групп и новых подпольных профсоюзов, которые политизировались по мере противостояния с работодателями, привлекавшими силовые структуры для подавления выступлений.

Поэтому правительство пошло на принятие в 2014 году нового закона «О профсоюзах», который нарушает многие международные конвенции и пакты, подписанные правительством Казахстана, и который дополняет такой же дискриминационный Трудовой Кодекс, который был принят в 2015-м году. По этому закону уже нереально создать новые независимые от работодателей объединения трудящихся, а более 600 локальных профсоюзов были закрыты по суду.

В 2017-м году этот закон стал основанием для ликвидации Конфедерации Независимых Профсоюзов республики Казахстан (КНПРК) последнего независимого объединения, по формальным основаниям, якобы из-за того, что отраслевые объединения не смогли подтвердить свой республиканский статус. Более того, по сфабрикованным материалам была осуждена на четыре с половиной года его руководитель Лариса Харькова. За участие в массовой голодовке протеста нефтяников против решения суда о ликвидации КНПРК были арестованы и осуждены на два года руководители независимого профсоюза нефтяников Амин Елеусинов и Нурбек Кушакбаев. Причем последний был осужден за призывы к проведению незаконной забастовки.

Только после международной кампании солидарности эти профсоюзные лидеры были освобождены условно-досрочно с запретом заниматься общественной и профсоюзной деятельностью. Не восстановлены на работе и 64 профсоюзных активистов, уволенных за участие в голодовке протеста, в отношении которых были присуждены много миллионные штрафы за нанесение «ущерба» работодателю. В Уголовном Кодексе есть целый пакет статей, преследующий за участие и организацию незаконных забастовок, за создание незарегистрированных партий и профсоюзов, за призывы к проведению незаконных забастовок и за участие в несанкционированных профсоюзных собраниях.

Даже Международная Организация Труда (МОТ) подготовила и направила правительству Казахстана целый Меморандум, а также множество предписаний с осуждением дискриминационного закона, нарушающего права профсоюзов и противоречащего международным пактам и конвенциям, подписанных Астаной. В Меморандуме и в последующих документах однозначно указывалось на создание монопольных структур профсоюзного движения в Республике и на ликвидацию права трудящихся на создание своих союзов.

В своих обращениях выразили свой протест принятию нового закона «О профсоюзах» Всемирная Федерация Профсоюзов (ВФП) и другие профсоюзные организации. Свою жалобу в МОТ отправлял рабочий профсоюз «Жанарту», который с 2009 года постоянно отказывают в государственной регистрации, а также Конфедерация Независимых профсоюзов Республики Казахстан.

Экономической целью принятия новых антирабочих законов стало также удешевление стоимости рабочей силы в стране и урезания социального пакета, а также недопущения забастовок и создание независимых профсоюзов. Это насущное требование крупных добывающих компаний, а также стремление властей не допустить организованного сопротивления этим процессам и новой массовой приватизации, и принят новый закон, который вводит монополию на профсоюзную деятельность только тщательно подобранных организаций. Кроме того, власти совместно со спецслужбами прибегли даже к созданию псевдопрофсоюзных организаций, направляя руководителями в них своих сотрудников.

Поражает вопиющий непрофессионализм тех, кто проводит «профсоюзную реформу». За последние 3-4 года Назарбаев трижды полностью сменил руководство Федерации Профсоюзов Республики Казахстан. Среди назначенцев не было не просто опытных профсоюзных работников, а вообще какого-либо имеющих отношения к профсоюзам. На место прежних руководителей пришли менеджеры компаний и офицеры действующего резерва спецслужб.

На сегодняшний момент из-за многочисленных требований МОТ правительство Казахстана совместно с марионеточными провластными организациями якобы инициировало обсуждение поправок в закон «О профсоюзах», которое в действительности является имитацией и подготовкой формальных поправок, которые сути дела не изменят и не дадут работникам самим создавать свои организации.

В итоге сейчас в ситуации фактического запрета профсоюзной деятельности и права на проведение забастовок и собраний, рабочие смогли создать новые формы в лице инициативных групп, которые нелегально готовят якобы «спонтанные» или «стихийные» забастовки. Яркими примерами могут служить массовые захватные забастовки горняков корпорации «Казахмыс» и шахтеров компании «Арселор Миттал Темиртау» в ноябре-декабре 2017 года, которые смогли без всяких профсоюзов добиться повышения зарплаты соответственно на 70% и 30%.

Наоборот их забастовка сопровождалась ожесточенной борьбой с действующими корпоративными профсоюзами, находящимися под контролем властей и работодателей. В этом случае правительство попросту побоялось введения войск и полиции, тем более в шахты и рудники, и вынуждено было пойти на уступки на фоне мощной поддержки забастовки со стороны местных жителей и работников соседних компаний.

В противовес этим действиям рабочих нынешнее правительство Бакытжана Сагинтаева выпустило в январе 2018 года специальное постановление «Об утверждении Плана мероприятий по предупреждению и разрешению трудовых конфликтов на 2018 – 2020 годы», в котором организации работодателей совместно с действующими официальными профсоюзами привлекаются к созданию системы по выявлению зачинщиков и организаторов забастовок. [5] Фактически существующие ныне «профсоюзы» становятся инструментом по созданию системы доносительства, стукачества и контроля над трудовыми коллективами и воспринимаются рабочими сейчас как своими врагами.

Это с одной стороны это новый удар по трудящимся, а с другой стороны наоборот полностью лишает марионеточные «профсоюзы» какой-либо опоры и влияния среди трудящихся, что обязательно скажется во время нового подъема забастовочного движения в ближайшем будущем.

Вся современная история Казахстана свидетельствует, что реставрация капитализма могла проистекать только через форму открытой буржуазной диктатуры, деятельными создателями которой выступили бывшие партийные руководители, ставшие частью нового класса.

По-другому и сейчас политический режим, способствовавший реставрации капитализма, существовать не может. Консолидация правящего класса и осуществление буржуазного правления происходит не через конкуренцию системных политических партий в рамках формальной демократии и принципа разделения властей, а через прямое руководство президента, который сам является крупным капиталистом.

Государственно-монополистический капитализм – есть в наших условиях постоянный процесс концентрации активов и финансов в руках одной маленькой правящей группы семьи президента и ближайших олигархов. Таким образом, государственно-монополистический капитал персонифицируется и его трудно отделить от власти, так как он представляет одну единую машину под ручным управлением одного «каудильо», то есть самопровозглашенного «лидера нации».

Такая консолидация власти создает невероятные благоприятные условия для дальнейшего развития капитализма и извлечения максимальных прибылей транснациональными и отечественными компаниями и быстрее позволяет демонтировать социальную систему обеспечения народных масс, подавленных репрессиями и фактическим запретом профсоюзов и забастовок.

Тотальная коррупция и расхищение национального дохода становится необходимой смазкой для работы этой машины, направленной на выкачивание природных ресурсов и на эксплуатацию местной рабочей силы. Ведь действительно Казахстан был и остается экспериментальным полигоном самых одиозных и антинародных реформ. И только затем, через целый промежуток времени, эти реформы внедрялись в других странах СНГ и в частности в России.

Например, реформ, связанных с приватизацией системы ЖКХ в 1994-м, перехода на частную накопительную систему пенсионного обеспечения по чилийской модели с повышением пенсионного возраста в 1996-м, коммерциализации медицины и образования, а также массовой приватизацией стратегических отраслей и привлечения иностранных и особенно западных компаний в добывающую отрасль.

Данные рыночные преобразования в экономике, как мы видим, не только уживались, но быстрее осуществлялись в условиях авторитарного правления и в рамках суперпрезидентских буржуазных республик. Собственно, по-другому не могло и быть. Насаждение капитализма и радикальные рыночные преобразования в Казахстане, собственно, как и в других республиках СССР, могли происходить только в условиях буржуазной диктатуры.

Не зря Маргарет Тэтчер назвала бывшего первого секретаря ЦК Компартии Казахстана своим самым лучшим учеником из числа президентов бывших республик СССР. Поэтому западному капиталу и нужна была эта буржуазная диктатура в форме президентской республики в Казахстане во главе с Назарбаевым, чтобы решительным образом сломать элементы плановой экономики и социальной системы обеспечения и открыть доступ к богатствам страны.

Именно из-за этого и был распущен в ноябре 1993 года Верховный Совет РК, самый демократический парламент в истории современного Казахстана и была выброшена в утиль первая Конституция. Тогдашний депутатский корпус, состоявший из «красных директоров» и популистов мог явно затормозить процесс рыночных преобразований и передела собственности.

Сейчас же режим суперпрезидентской республики, сформированный на базе Конституции 1995 года, подошел к своему логическому завершению и создал на вершине сырьевой модели казахстанского капитализма династическую систему власти, охраняемой новым высшим органом — Советом безопасности, возвышающимся над всеми ветвями власти.

Возможное установление в конечном итоге династической преемственности власти и новой монархии по типу арабских монархий Ближнего Востока в Казахстане вовсе не противоречит поступательному развитию капитализма, а даже способствует ему. Показательным также является то, что империализм поддержал кровавую расправу над нефтяниками, явствует из того, что Казахстан подписал в декабре 2015 года с Евросоюзом договор об экономическом сотрудничестве, а США рассматривает действующий режим как своего стратегического партнера в Центрально-Азиатском регионе.

 Единственным препятствием на пути этой диктатуры оказалось рабочее движение страны, сопротивление которого и пытаются сломить представители правящего класса на протяжении всех этих лет с момента появления «независимого» Казахстана. И не смотря на репрессии и поражения, это движение и новые поколения рабочего класса порой через кровавую борьбу приобрели уникальный политический опыт на постсоветском пространстве и заложили первые классовые традиции.

Безусловно, они станут основой в последующем для возрождения движения, создания классовых профсоюзов и революционного преобразования сознания трудящихся. Наша задача как коммунистов не только способствовать этому и процессу их самоорганизации, как и борьбе за азбучные демократические права и свободы, но и для вооружения этих пробудившихся рабочих программой низвержения реставрированного капитализма и установления нового политического режима, ставящего задачу социалистических преобразований.

В этой ситуации борьба против диктатуры, есть борьба не только с конкретными правителями, а борьба против всего социально-экономического строя, установленного в Казахстане в начале 90-х. Это подразумевает собой выработку на основе международного опыта коммунистического и рабочего движения действенной тактики борьбы без всяких особых «переходных этапов» или неких «буржуазно-демократических» периодов, что на практике должно означать отказ от каких-либо блоков с либеральной буржуазной оппозицией или с группировками внутри правящего класса. И наоборот осуществление опоры только на классовых союзников в лице широких масс самозанятых, фермеров, учащейся и безработной молодежи, пенсионеров и других отрядов трудящихся, признающих и разделяющих социалистическую платформу.